– Думаешь, мой отец мог наследить и в вашем мире? – откровенно веселился Генрих.
– Ой, да кто же уследит за этими правителями! – закатил глаза фамильяр.
Император громогласно расхохотался.
– Да он у тебя тот еще жук, – кивнув на Сёму, сказал мне мужчина. – С ним не пропадешь.
– Так мы договоримся?
– Договоримся, – кивнул Генрих.
Сёма закрутил щупальца спиральками, и тут в воздухе появились пергамент и самопишущее перо.
– Откуда? – выпучила глаза я, предметы сияли магией и явно подчинялись моему питомцу.
– Я, в отличие от некоторых, скилл прокачивал, а не предавался разврату, – сказал он.
– Я болела!
– Знаем мы эти болезни, ага, – фыркнул Семён, заставив меня покраснеть. А потом спокойненько продолжил разговор с императором, будто и не огрызался только что со мной: – Какие испытания ждут претендентов?
– Есть какие-то особые предпочтения?
Осьминог метнул загадочный взгляд на меня.
– Обсудим, – деловито постановил он. – Сколько этапов отбора предполагается?
– Три? – предположил Генрих. – Пять?
– Будем смотреть по ситуации, понятно, – кивнул Сёма. Перо тем временем сосредоточенно записывало. – Кто будет проходить отбор?
– Только достойнейшие из выразивших желание, конечно же, – пообещал император. – Свет твоих очей не пострадает.
– Поверю вам на слово, ваше величество. Уж если не вам, то кому? Не подведите. Вы просто не представляете, как тяжело пристроить ведьму в хорошие руки, – нарочито тяжело вздохнул фамильяр, на что Генрих хмыкнул.
– Эй! Не надо меня никуда пристраивать, мне собственные руки нравятся! – вякнула я, но никто, конечно же, не обратил должного внимания.
– Молчи, женщина, – слишком уж вошел в роль Сёма. – Еще не поняла, что этим миром правят мужчины?
– Именно, – кивнул император.
И это завело меня от обыкновенного волнения до стадии белого каления всего-то за какое-то мгновение.
«Ага-ага, – намотала на ус ехидна. – А верховная богиня – женщина. Ау! Мать, твою мать, ты порядок вообще собираешься наводить?»
«С богами так нельзя», – опять принялся нудеть разум.
«С богами нельзя, с императорами нельзя, – мысленно возмутилась я. – А со мной, получается, льзя?»
«Даешь эмансипацию! – подначивала меня ехидна. – Что-то они засиделись без революции. Забацаем?»
– Победитель получит руку, сердце и остальной причитающийся комплект Светки, да? – тем временем интересовался Сёма. – Силу там, потомство…
– Живому артефакту лучше быть под защитой супруга, чтобы ее не растащили на…
– Сувениры? – предположил фамильяр.
– …накопители, – закончил Генрих.
А меня прямо в жар кинуло от таких перспектив.
– Понял, жареным запахло, – выдал осьминог. – И главный вопрос: кто будет определять победителя отбора?
– Конечно же, я! – ответили мы в унисон с… императором.
И это послужило последней каплей в сосуде моего терпения. Он лопнул, я взорвалась криком:
– Никто не смеет решать за меня! – И выплеснулась слепящим светом.
А когда зрение вернулось и все вокруг приобрело привычные очертания, я запаниковала.
– Мяу! – выдал мне Сёма в своей мохнатой шкуре.
– Р-р-р, – а рядышком восседала огромная черная хищная кошка. Скорее, кошак, потому как Генриха нигде не наблюдалось. Из чего я сделала соответствующие выводы.
– Хорошие кисы. – Я прямо присела от гневного взгляда зверя. – У тебя же челюсть не повернется обидеть кошатницу до мозга костей, правда? Кис-кис-кис, ваше величество.
– Р-р-р!
– Мяу! – завопил мой кот, перетягивая на себя внимание.
– Родной облик вернул и дар речи потерял, что ли? – нахмурилась я.
– Мяу-у!
– Сёма? – даже что-то испугалась я.
Как ни крути, а уже привыкла к нашим словесным поединкам.
– Не дождешься, Светка, – хмыкнул фамильяр. – Я просто наслаждаюсь своим голосом. И телом. Мяу!
– Хм-м… – После его ответа я уже и не знала, радоваться мне или печалиться, что разговорчивость кота никуда не делась.
Мохнатый тем временем распушил хвост трубой и стал вертеться вокруг своей оси.
– Мяу! Мряу! Мяу-ув! – вопил дурным голосом он. – И лапки при мне, и шкурка чудесная, и хвост, и ушки. Наконец-то все мое великолепие видно народу. Теперь я прекрасен как внутри, так и снаружи.
– От скромности ты не умрешь.
– Я вообще умирать не собираюсь, – заявил кот, – если ты не подсобишь.
– В этом деле я – пас.
– Да? – стал умываться Сёма. Причем делал это с таким упоением, что прямо зависть взяла, дорвался. – А что у нас за нападение на правителя полагается? Казнь через повешение, гильотина, дыба, смерть от голода?