– Вино тоже необходимо? – удивилась я, увидев бутыль.
– Нам – да, – уверенно заявила ведьма. – Отметим, если выгорит. Не выгорит – подлечим нервы.
Мне определенно нравился ее настрой.
– А валерьянку ты не захватила? – поинтересовался Сёма. – Мне тоже нужно подлечиться.
– Прости, – развела руками Ниэла. – Как-то не подумала.
– Так и знал. Все для себя да для себя, – фыркнул фамильяр. – Эгоистки! И как только я вас терплю?
– Из-за большой шкурной любви, – напомнила я ему. Тоже мне мученик, прямо святой Семён гладкошерстный.
Я застыла за спиной девушки, наблюдая за последними приготовлениями, как ведьма аккуратно смешивала ингредиенты, рисовала магические знаки на полу вокруг котла и расставляла кристаллы. А в груди у меня волнение смешалось со страхом и предвкушением. Как ни крути, но магия завораживала.
– Готова? – спросила Ниэла, отряхнув ладони.
– Нет, – честно призналась я. – Но начинай.
Ведьма хмыкнула, подмигнула, взяла меня за руку и… уступила дорогу настоящему волшебству. Ниэла бормотала заклинания, плела сложные магические узоры свободной рукой, вокруг искрило, шипело и гудело от вливаемой силы.
Буквально сразу из котла стала подниматься горка глины, потихоньку формируясь в мужскую фигуру.
Я чувствовала, как моя энергия вливается в голема, и он приобретал узнаваемые черты. Сила из меня уходила, но меньше ее словно бы и не становилось. Никакого дискомфорта от процесса отдачи не было.
– Фух, – вытерла пот со лба Ниэла. – Дело сделано.
Перед нами предстал Генрих. Во всем своем обнаженном императорском великолепии.
Ну то есть копия Генриха, да. Почти неотличимая от оригинала, разве что с пустым безразличным взглядом. Ар’ахат заинтересованно поднял морду, повел носом и вновь спокойно закрыл глаза, продолжая дремать.
У императора было великолепное тело, словно вылепленное заботливой рукой самой богини. Луноликая явно знала толк в мужчинах. Я не смогла удержаться от внимательного рассматривания и…
– О! – не сдержала впечатления я. Так и рвалось наружу гласными, согласными и непечатными выражениями.
«Вот где крылось настоящее богатство империи!» – восхитилась ехидна.
А меня в жар бросило.
Ниэла хмыкнула.
– Ты просто представить не можешь, как с таким ходить тяжело. Болтается, мешает, по ногам бьет. Я-то знаю, – сделала страшные глаза она. – Ох и намучилась!
– Для настоящего мужчины это не помеха, – фыркнул Сёма. – Эх, женщины. Ничего-то вы не смыслите в этой жизни.
Я лишь отмахнулась от его теорий.
– А интеллект? Как мы заставим всех поверить, что это и есть настоящий император?
Молчаливый, спокойный, безразличный ко всему. Даже Грут из «Стражей Галактики» по сравнению с големом покажется королем эмоциональности.
Ой, мама…
– Основное уже сделано, – кивнула блондинка. – Как это обставить, чтобы не запахло жареным, другой вопрос.
– Уже пахнет, – потянул носом Сёма.
– Нет, это наш Голя просто манерам не обучен, – закатила глаза ведьмочка. – Издержки создания неразумной сущности.
– Нас точно ждет провал. И плаха. И кипящий котел в аду! – взвыла я.
Я уверена, для таких ведьмочек-неумех после смерти припасено особо жуткое место.
– Отставить панику, – приказала Ниэла и подняла бутыль. – Отпразднуем?
А я всегда была слабой женщиной, поэтому просто не смогла отказаться.
ГЛАВА 16
– Пошлю его на-а-а… небо за звездочкой! – подвывала я.
– Конечно, все хуже может ко-ончиться, – совершенно не фальшивила Ниэла.
– Еще один му-у-учительный день пройдет, ик! – прикрыла рот ладошкой я. – Пардоньте.
– И захочется… – не собиралась останавливаться моя собутыл… подружайка.
– Добавки! – вклинился Сёма, горлопаня дурным голосом. – Тройную дозу!
Его дикий ор заглушил нашу действенную терапию песнями под горячительное. За пару часов, что мы расслаблялись, ведьмочка выучила весь мой любимый репертуар, а я твердо решила запатентовать в этом мире караоке-бары.
– Тьфу! – сплюнула я. – Весь кайф перебил, блохастый.
– А я бы попросил! – набычился фамильяр. – У меня живности нет. Никакой. Даже глистов.
– Ну правильно. Зараза к заразе же не липнет, – подтвердила я. – Они просто не выдерживают твоего невыносимого характера.
– А не надо меня выносить, я как золотой унитаз – самая большая ценность в доме, – выдал кот.
– И не насра…
– Да, а только любоваться и хвастаться, – важно закивал Сёма.