И удивительно, только монстр действительно застыл на половине движения, буквально на пару секунд, правда. Потом продемонстрировал мне широкий оскал и дальше двинулся вершить свои гадские дела.
Никто меня в этом мире всерьез не воспринимал. Даже тварина жуткая выкобенивалась. А я ведь жутко не люблю, когда трогают мое.
Мое чудовище. Мне и решать – любить, ненавидеть, троллить или нет, к сердцу прижать или… м-да.
– Сам напросился, – сделала вывод я, призвала магию, представила, что во мне огромное пылающее солнце, и… выпустила его наружу.
Вшу-ух! Земля задрожала. Магия вырвалась из меня ослепляющим потоком, правда, никакого дискомфорта, как в предыдущие выбросы, не причинила.
Все заняло буквально минуту, потом поток исчез, сила перестала бить из меня словно вода из гейзера.
– Света? – послышалось от Ниарона. – Ты в порядке?
Я открыла глаза и онемела.
«Нет, дорогой, в этой голове все очень далеко от порядка, – проблеяла ехидна. – Как в женской сумочке».
Битва завершилась. Стражам не от кого стало защищаться, потому как все прорвавшиеся сюда монстры превратились в горстки пепла. А на месте прорыва в стене теперь сияла светящаяся… заплатка! С аккуратными такими магическими стежками.
– Не зря у меня по труду в школе была пятерка, хорошо штопать научилась, – пробормотала я.
Все стражи повернулись на мой голос. Хотя вряд ли он слышался через сто, а то и двести метров аж до самой защитной стены. Просто они искали источник подобных… изменений. И нашли.
Стоило поклониться, мол, вот смотрите, какая я, тоже есть порох в пороховницах, но нет, застыла истуканом. Непривычная к славе оказалась, ох непривычная! Под прицелом чужих взглядов скорее хотелось выпрыгнуть вон из кожи и спрятаться, чем красоваться.
– Это она?
– Выжгла тварей…
– В ней магия света.
– Та самая чужачка?
Ветер донес до меня обрывки общих разговоров. И почему-то именно в этот момент я в который раз пожалела, что обладаю таким даром. С одной стороны, помогла Ниарону, а с другой стороны… К чему такая демонстрация может привести? Не удивлюсь, если к очередным проблемам.
– Свет моих очей, – подал голос Сёма, отвлекая меня от тревожных мыслей, – да ты героиня дня.
– Ха!
– Может, отвлечешься от славы и подскажешь, почему вместо четырех любимых лап у меня опять вот эти противные недососиски? – потряс щупальцами фамильяр. – А?
– Хм-м… – задумалась я.
– Просто в самый пиковый момент опять твоя истинная сущность взяла верх и показалась наружу, – выдвинул свою версию Орх. Точнее, его череп. От удара монстра дядюшка Ниарона рассыпался на косточки и теперь мучился с игрой «собери себя заново, как пазл».
– Ха-ха, – закатил глаза фамильяр. – Тогда почему ты не стал жуком-вонючкой?
– Это все мох и грибочки, я тут ни при чем! – возмутился Орх.
– Света! Верни мне меня обратно, – скомандовал Сёма, игнорируя умертвие.
– Как ты себя чувствуешь? – не унимался Ниарон. Он подскочил ко мне и теперь ощупывал руки и ноги. – Голова кружится?
– Да что ей сделается? – фыркнул Сёма, которого лишили внимания. – Вон здоровый румянец на щечках, не видишь, что ли?
– У нас очередной сеанс обжиманий? – нахмурилась я, отстраняясь.
Ниарон, словно одержимый, осматривал меня со всей тщательностью и вновь притягивал в объятия.
– Такой выброс магии…
– А я говорил, нельзя доводить женщину, в гневе она непредсказуема, – назидательно заявил Орх.
– Что-то не припомню таких твоих советов, – процедил Ниарон дядюшке, ко мне же обратился встревоженным тоном: – Ты так рисковала, Света…
«Смелость берет города, – поддержала меня ехидна. – А дуракам вообще везет».
– Лучше было наблюдать, как эта тварь тобой отобедает? – прищурилась я.
Гнев во мне выгорел дотла, после такого-то выброса ничегошеньки не осталось, но я продолжала сохранять грозный вид.
Знаю я этих мужчин, только дай слабину… Вон я одному слишком быстро и легко сдалась, теперь все нервы мне истрепал, чудовище.
– Лучше было бежать и спасаться. Опять не послушала меня, – недовольно выдал некромант. – А ведь…
– Правильные попаданки своих в беде не бросают, – вздернула подбородок я, прозвучало ведь гордо.
– Ох, Светлая, – тяжело вздохнул Ниарон. – Лучше бы ты была неправильной.
Его слова опять пошли вразрез с действиями. На словах некромант вроде и злился, а на деле тесно прижимал меня к себе, жадно дышал в волосы и закрывал собственной широкой спиной от чужих взглядов.