Мое сердце пронзила острая боль.
Его отец хмыкнул, но это был ласковый звук, и я украдкой взглянула в их сторону, наблюдая, как Ривер проводит татуированной рукой по затылку ребенка.
Мягко.
Нежно.
― Но тебе же не нужно так спешить, чтобы не упасть, верно? ― сказал он своим хриплым голосом.
Маленький мальчик цокнул языком.
― Видимо, в некоторые дни я принимаю неправильные решения.
Ривер снова что-то проворчал, и я замедлила шаг, махнув рукой в сторону весов, которые стояли снаружи кабинета.
― Он может стоять? Мне нужно взвесить его.
В карте было указано, что у него травма рта, но я не была уверена, что он не получил еще какую-то травму.
― Конечно, я могу стоять. Мне уже почти пять, ― вмешался Нолан, вскинув руку с пятью широко растопыренными пальцами.
На меня нахлынула тоска, тупая, горькая боль, и я моргнула, чтобы сдержать слезы. Подняв подбородок, я кивнула головой в сторону весов.
― Ну что ж, тогда запрыгивай.
Его отец, казалось, не хотел опускать его на землю, глядя на меня своими глазами цвета грозовых туч, серыми с примесью черного, а затем осторожно поставил мальчика на ноги. Он нависал над ним, словно боялся, что ребенок может исчезнуть, если их разделит слишком большое расстояние.
В груди у меня трепетало, и какая-то очень глупая часть меня хотела коснуться пугающих узоров, которые извивались на его мускулистых руках, пошептаться кончиками пальцев с его демонами и пообещать ему, что я их поняла.
Нолан встал на весы, и на дисплее высветились цифры.
― Тридцать восемь фунтов! ― воскликнул Нолан, к счастью, остановив опасный ход моих мыслей. ― Готов поспорить, я вешу даже больше, чем мой папа. Давай, папочка, проверим!
Явно волнуясь, Ривер провел пальцами по волосам.
― Извини, приятель, но мы здесь не из-за меня.
― А, ну хорошо.
В горле у меня завибрировал смех, и я постаралась сдержать хихиканье, пока записывала его вес в таблицу, а потом ручкой указала на соседний кабинет.
― Нам туда.
Я вошла следом за ними, Ривер сел в кресло в углу и посадил малыша себе на колени.
Ничто не могло настолько противоречить друг другу.
Свирепость этого человека, его огромная фигура, темные, клубящиеся узоры, говорящие о величайшем зле и глубочайшей печали. Черные волосы, черные глаза и черная одежда. А на коленях у него сидел крошечный мальчик с копной спутанных каштановых кудряшек на голове и веснушками на щеках и носу.
Но именно голубые, завораживающие глаза этого ребенка лишили меня дыхания.
У меня снова кольнуло в груди, и я схватила градусник, радуясь, что могу чем-то занять руки, но этого оказалось недостаточно, чтобы удержать меня на ногах, когда я медленно пересекла ограниченное пространство и оказалась прямо перед ними.
Грозные глаза встретились с моими, его массивная рука обхватила маленького мальчика защитным жестом.
Я не могла отвести взгляд от мужчины, пока проводила термометром по лбу Нолана и его виску, а затем взглянула на цифру, когда он подал звуковой сигнал.
― Девяносто восемь целых шесть десятых2. Идеально.
Нолан посмотрел на отца широко раскрытыми выразительными глазами.
― Видишь, папа, я же говорил, что тебе совсем не нужно волноваться.
― Всегда волнуюсь. ― У меня возникло ощущение, что Ривер обращается ко мне. ― С трудом переношу, когда с ним что-то случается.
― Думаю, беспокойство неизбежно, ― пробормотала я. Я пыталась сосредоточить свое внимание на ребенке, но оно все время переключалось на резкие черты лица мужчины, когда я проверяла пульс мальчика.
― В котором часу это произошло? ― спросила я.
― Около двадцати пяти минут назад, ― ответил Ривер.
― Он был дезориентирован после падения?
― Нет.
― Есть ли вероятность, что он ударился головой?
Мужчина слегка ухмыльнулся, и у меня внутри все перевернулось.
― Нет, он просто расстроился, что потерял зуб.
Затем он пощекотал ребенка, слегка впившись пальцами в его бока.
Кабинет заполнило громкое хихиканье, и маленький мальчик вцепился в запястье отца, извиваясь и хрипя:
― Молочные зубы ― это очень важно, папа. Так сказал мой дантист. Я должен очень хорошо о них заботиться.
― Да, но я думаю, что ничего страшного не произойдет, ― заверила я его. ― Ты просто освободил место для нового зуба.
Я подошла к небольшому письменному столу, прикрепленному к стене, и положила на него карту. Записала полученную информацию и оставила ее открытой для доктора Рейнольдса.
Подойдя к двери, я открыла ее и оглянулась, застыв на месте при мысли о том, чтобы оставить их.
― Врач сейчас подойдет. Думаю, с тобой все будет в порядке, Нолан.
Малыш улыбнулся, прислонившись спиной к груди отца, и его маленькая рука обхватила мужчину за шею.
Возможно, это было самое драгоценное мгновение, которое я когда-либо видела.
― Я всегда в порядке, когда рядом мой папа.
ГЛАВА 9
Ривер
Я понятия не имел, что со мной происходит, как мной овладело это навязчивое желание, но оно не отпускало меня.
Мои внутренности скрутило, член напрягся, интерес разгорелся.
Вот так я и оказался в дверях крошечной комнаты отдыха, жадно наблюдая за ней, пока она стояла, отвернувшись к дальней стене, и копалась в шкафчике с ее именем, написанным на кусочке скотча.
Ее каштановые волосы были заплетены в короткую объемную косу, на ней была розовая униформа, скрывавшая ее стройное подтянутое тело.
Но я помнил.
Я помнил, как она выглядела в шортах и облегающей майке. Помнил ее гладкую, нежную кожу. Помнил, что я нанес на нее чернила, которые теперь она прятала под рукавом рубашки.
Я сразу заметил момент, когда она почувствовала мое присутствие, как изменилась энергия, и ее спина выпрямилась. Напряжение прокатилось по ее телу и передалось мне. Я не знал, кто из нас излучал его больше, этот неистовый гул, который клубился в воздухе.
Единственное, что я знал ― это то, что никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Наконец, она оглянулась на меня через плечо, ее тонкие черты выражали настороженность и неуверенность, хотя нельзя было не заметить искру влечения, вспыхнувшую в ее больших карих глазах.
― Где Нолан? ― спросила она, заглядывая мне за спину.
― В туалете рядом. Я увидел тебя здесь, когда проходил мимо.
На самом деле все произошло так ― я почувствовал, что ты здесь, и остановился на полпути.
Я не собирался признаваться в этом.
― С ним все в порядке? ― Этот знойный голос был шепотом и творил со мной глупые вещи. Я не был уверен, что когда-либо раньше испытывал подобное влечение.
Я не был уверен, что когда-нибудь хотел трахаться, пробовать на вкус и брать так, как хотел это делать с ней.
Вытащить ее прямо из этой одежды, разложить на столе в комнате отдыха и выбить эту потребность из моего тела.