Прямые каштановые волосы были уложены в длинный боб с пробором посередине. У нее было лицо в форме сердечка, и она выглядела такой чертовски невинной, что я чувствовал себя чудовищем, просто глядя на нее.
Она была высокой и стройной, в белых шортах и белой джинсовой куртке с красной майкой под ней, на ногах ― белые теннисные туфли.
Она продолжала кусать пухлую, темно-вишневую нижнюю губу, которая, даже на расстоянии выглядела готовой к тому, чтобы ее пососали. Волна вожделения нахлынула на меня ни с того ни с сего, и мой член дернулся от дразнящего зрелища.
Черт возьми, она была восхитительна.
Заблудившаяся маленькая овечка, забредшая в логово демона.
Меньше всего ей нужно было находиться здесь, поэтому я не стал тратить время на то, чтобы встать, и крикнул:
― Мы закрыты.
Я уже почти вернулся к своему занятию, когда услышал знойный, с придыханием, голос, и краем глаза уловил, как она подняла телефон и помахала им перед собой.
― Здесь указано, что вы открыты до десяти. И дверь была не заперта.
Она произнесла это робко и вопросительно, но со скрытой настойчивостью.
Трент кивнул в сторону холла, словно не возражая против того, что нас прервали.
― Что? ― пробормотал я.
Его глаза расширились от удивления.
― Почему ты всегда ведешь себя как придурок? ― Он пробормотал это достаточно тихо, чтобы она не услышала. ― Тебе не повредит узнать, чего она хочет, не так ли?
Я знал, что Трент не отстанет, поэтому вздохнул и одними губами произнес:
― Отлично, ― после чего встал и сделал два шага, чтобы оказаться у входа в мой кабинет.
К моему несчастью, это только позволило лучше разглядеть ее.
Глаза цвета расплавленной карамели с вкраплениями корицы расширились, когда она пристально посмотрела на меня, и я почувствовал, как по ее телу прокатилась волна страха, беспокойство исходило от нее и наполняло воздух, который стал тяжелым.
Она оглянулась на дверь, словно раздумывая, не выйти ли ей обратно.
Да, ей, наверное, стоило бы убежать.
Я оперся плечом о косяк.
― Ты хочешь записаться к одному из моих мастеров?
Она продолжала покусывать свою проклятую губу, хотя едва заметно приподняла подбородок.
― Я надеялась сделать татуировку сегодня вечером.
Я ничего не мог поделать с собой, чтобы не начать блуждать глазами по ее стройному маленькому телу, исследуя каждый дюйм обнаженной кожи, и мой рот внезапно наполнился слюной, потому что, хотя я не мог видеть всего, у меня возникло подозрение, что у этой девушки девственная кожа.
Ни следа чернил.
Я был извращенным ублюдком, у которого пальцы чесались при мысли о том, чтобы пометить ее первым.
Мне нужно было как можно скорее отправить ее подальше отсюда. Чтобы между нами оказалось не менее пяти миль. Я знал, что лучше даже не думать о том, чтобы приблизиться к такой девушке.
Девушке, которая излучала уязвимость.
Сладость, которую я чувствовал и хотел съесть, как будто она принадлежала мне.
Но мой рот вдруг открылся, и я произнес то, чего говорить не собирался.
― Я сейчас с клиентом. Тебе придется прийти завтра.
Не-а. Я не упомянул, что у меня двухлетний лист ожидания.
Разочарование мелькнуло на ее лице. Лице, которое было чертовски мягким, утонченным до крайности, в то же время, в нем было что-то измученное, что обостряло ее черты и вызывало беспокойство. Возможно, именно это вызвало у меня желание присмотреться поближе. Из-за этого мне захотелось уступить и сказать ей, что я сделаю все, что, блядь, ей нужно.
Но мне нельзя было приближаться к ней, и черт возьми, нужно было об этом помнить.
Прежде чем она успела ответить, я почувствовал движение за спиной и, оглянувшись через плечо, увидел, что Трент встает, все его шесть футов заполнили ограниченное пространство, хотя он был на два дюйма ниже меня.
Он схватил свою футболку, висевшую на спинке стула, и натянул ее через голову.
― Какого хрена по-твоему ты делаешь? У нас сеанс в самом разгаре.
Он пожал тем же плечом, на которое я наносил татуировку, игнорируя то, что оно было в чернилах и крови. Парень никогда не заботился об этом дерьме, сколько бы я ни угрожал ему, что не буду продолжать, если он этого не сделает.
― Похоже, кому-то это место нужно больше, чем мне. Кроме того, у меня чертовски болит рука. Нужен перерыв. Я напишу тебе на следующей неделе, чтобы назначить другое время.
Он посмотрел на меня так, словно делал одолжение.
Я бросил на него сердитый взгляд, потому что последнее, что мне было нужно, ― это оказаться запертым в этом помещении наедине с девушкой.
― Да, и это произойдет через два года, ― проворчал я, с одной стороны, сердясь, что он уходит, а с другой сожалея, что не могу выгнать его достаточно быстро.
Усмехнувшись, он похлопал меня по спине.
― Я думаю, ты найдешь для меня время.
― Дай мне хотя бы обернуть ее, ― сказал я, и он сел обратно, поднимая рукав футболки. Я сделал это быстро, пока он сидел и ухмылялся, как будто этот засранец знал что-то, чего не знал я, и как только я закончил, он обошел меня и непринужденно направился к выходу из моего салона.
Девушка излучала нерешительность, ее взгляд метался между нами двумя, и она, несомненно, уже пожалела о том, чтобы бродила по городу в такое позднее время в одиночестве.
Не имело значения, что Мунлайт-Ридж находился в горах. То, что это место было уединенным и создавало ощущение безопасности.
Неприятности случались повсюду.
Никто не знал этого лучше меня.
― Он в твоем распоряжении, милая, ― сказал Трент, бросив на меня многозначительный взгляд, после чего распахнул дверь и вышел.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним.
Как только это произошло, атмосфера заискрилась, превратившись в туманную ауру, и я уставился на девушку, которая стояла и пялилась на меня, совершая своими карими глазами совершенно непристойные вещи.
Ее пристальный взгляд скользил по моему телу, словно она пыталась разглядеть во мне каждую часть, и я понял, что она переосмысливает, что, черт возьми, она здесь делает.
Но было что-то, что удерживало ее на месте, заставляя переминаться с ноги на ногу, ― энергия, наполнившая разделяющее нас пространство. Это было нечто, что не должно быть осязаемым, но даже из другого конца салона я видел, как оно скользит по ее коже.
Живое и трепещущее.
Я не понимал, что, черт возьми, со мной не так, потому что обычно мне нравились женщины крепкие, быстрые и на сто процентов без обязательств, а она явно не обладала ни одним из этих качеств, но мои пальцы покалывало от желания сорвать с нее одежду, чтобы выяснить, насколько чиста ее кожа на самом деле.
Похотливый, порочный, и знающий, что разорву ее на части.
Она смотрела на меня так, словно одновременно была напугана и заинтригована.