Я так сильно влюбился в нее, что уже никогда не смогу подняться с пола.
Я был готов простоять перед ней на коленях целую вечность.
Возможно, мне следовало догадаться, что есть что-то большее, чем простое притяжение между нами. Я должен был догадаться, что эта энергия привела ее сюда, потому что она должна была быть здесь все это время.
Кейн, Джад и Тео тихо переговаривались на кухне, несомненно, пытаясь придумать план действий на случай непредвиденных обстоятельств, а Трент и Кэш молча ждали в другом конце комнаты... просто, черт возьми, ждали.
Чарли судорожно вздохнула, боль рикошетом отозвалась в моей груди, и из ее горла вырвалось еще одно сдавленное рыдание.
В мгновение ока я оказался перед ней на коленях.
Руки легли на ее бедра, двигаясь вверх и вниз. Я надеялся успокоить ее, как это пытался сделать Рейвен, но мне хотелось полностью проникнуть в нее. Избавить ее от всех призраков. Уничтожить всех гребаных монстров.
Ладно.
Одного монстра было бы достаточно.
― Не могу поверить, что снова подвела его. Если бы я... ― Она подавилась словами, которые уже несколько часов пытались вырваться наружу. Она винила себя за то, что не призналась мне, кто она такая, полагая, что это могло бы что-то изменить.
― Нет, детка, нет. У тебя были причины не говорить мне о себе. Ты защищала себя единственным известным тебе способом. Ты понятия не имела, что Нолан может быть замешан в этом. Ни одной чертовой догадки.
И мы до сих пор не знали, кого из них Фредерик нашел первым. Кто из них привлек его сюда. Единственное, в чем мы не сомневались, так это в том, что это был он.
Если бы только я смог вычислить этого ублюдка в тот день, когда она пришла ко мне, но у меня было предчувствие, что Фредерик Уинстон действовал не один. Вряд ли мне удалось бы узнать, кто выслеживал ее в городе.
― Я просто... мы должны найти его. ― Она подняла на меня глаза. Горе было в каждой черточке ее лица. Я поднял руку и попытался вытереть влагу, которая не переставала течь по ее щекам.
― Мы найдем. Этот засранец не исчезнет вместе с ним, Чарли. Ты же знаешь.
Чарли чуть не подпрыгнула до потолка, когда зазвонил ее мобильный телефон, и она бросилась к нему, чтобы посмотреть на экран.
На ее лице отразились надежда и ужас.
― Неизвестный номер, ― прохрипела она.
Тревожная тишина повисла в комнате.
Это было то, чего мы так долго ждали.
Мы знали, что Фредерик так или иначе свяжется с нами.
Я проглотил злость и ненависть, которые боролись с моей собственной надеждой.
Я медленно кивнул.
Ободряя ее ответить.
Чарли дрожала, когда приняла звонок и включила громкую связь.
― Алло?
От повисшей на другом конце провода тишины повеяло какой-то порочностью. Это была та самая тишина, которая, без сомнения, была ловушкой.
― Алло? ― снова спросила она, и в ее голосе послышалась мольба.
Человек на другом конце провода цыкнул. Звук был злобным и жестоким.
― Честити. Ты оказалась такой коварной маленькой женушкой.
Ее пробрала дрожь, и кислород застрял в горле.
― После всего, что я тебе дал, ― продолжил он.
Мне хотелось схватить телефон с ее коленей и потребовать сказать, где он держит Нолана. Рассказать обо всех способах, которыми я собирался пытать его, чтобы он помучился от страха, прежде чем я воплощу кошмар в реальность.
Но мы договорились, что если он позвонит, то говорить будет Чарли.
― Где Леви? ― прошептала она.
― Не волнуйся, Сладкая Горошинка, с ним все в порядке. Ты же не думаешь, что я причиню вред тому, кого люблю? Особенно после того, как я оплакивал его смерть в течение пяти лет?
Ужас отразился на лице Чарли, боль пронзила ее насквозь, и она прижала руку к сердцу, как будто пыталась остановить кровотечение.
Я стиснул зубы. Пытаясь сдержаться. Проявить чертово терпение, чтобы мы смогли вычислить этот кусок дерьма.
Фредерик Уинстон разразился неестественным смехом. Злорадным и злобным.
― Я бы оплакивал и свою красавицу-жену, если бы в тот момент, когда я пошел опознавать ее тело, не понял, что это не ты. Я искал тебя много лет. Как только я увидел фотографии вас двоих на танцполе... я понял, что он тоже жив.
― Чего ты хочешь? ― выдохнула Чарли. ― Просто скажи мне, чего ты хочешь.
― То, чего я всегда хотел... тебя.
Отвращение боролось со страхом, и выражение лица Чарли сменилось глубокой печалью, хотя и было исполнено преданности и решимости.
Я сжал ее колено. Молчаливое напоминание о том, что я рядом и она не одна. Ни теперь, ни когда-либо еще. И больше всего на свете я хотел уверить ее в том, что мы вернем Нолана.
Она подняла на меня глаза. Карамельные глаза мерцали от боли, хотя в них полыхали огоньки корицы.
Она придала своему голосу твердость.
― Я буду с тобой до тех пор, пока Леви цел и невредим.
Моя рука снова сжалась. Меня переполняла гордость, потому что моя девочка была сильнее всех, кого я когда-либо встречал. Но в этой силе была и беспощадность, которая резала меня на части. Сокрушительное желание вернуть сына.
― Китон, Мейбл-стрит, 1645.
Черт, он держал его в соседнем городе.
― Семь часов. Приходи одна. Ты же знаешь, как говорят, дети расплачивается за грехи своих родителей.
Затем звонок завершился.
Чарли вскочила на ноги.
― Я иду.
Я тоже встал, и слова сорвались с языка.
― Нет. Мы уже согласовали план, Чарли. Мы узнаем, где он держит Нолана, и отправимся туда, чтобы вернуть его.
Я опустил ту часть, где собирался навсегда покончить с Фредериком Уинстоном. Он больше никогда не причинит вреда ни одному из них.
Чарли стиснула зубы, и из ее глаз снова потекли слезы.
― Это мой сын, Ривер. Ты не можешь ожидать, что я буду сидеть в стороне и ждать. Я знаю, что ты будешь бороться за него... но не проси меня не делать этого.
Через полсекунды она оказалась в моих объятиях. Я прижал ее к себе. Ее сладкое тело пылало огнем, прижимаясь к моей коже, а ее сердце билось в такт с моим.
Две смятенные души, готовые отдать все.
Моя рука запуталась в ее волосах, и я поцеловал ее.
Поцеловал крепко, отчаянно и со всей преданностью, на которую был способен.
Затем я отстранился и пробормотал:
― Пойдем заберем нашего сына.
Все собрались в волнении и нетерпении, не зная, с чем нам предстоит столкнуться. Мы были не настолько глупы, чтобы поверить, что такой человек, как Фредерик Уинстон, просто сделает то, что обещал.
И мы, черт возьми, тоже.
ГЛАВА 58
Чарли
― Пожалуйста, будь осторожна. ― Рейвен сжала меня так крепко, что я была уверена ― останутся синяки. А может, я чувствовала себя хрупкой. Хрупкой и в то же время несокрушимой.
Как будто меня сломали.