Поражение русской армии в Маньчжурии привело к тому, что само положение Российской империи в глазах китайцев стало рассматриваться совсем иначе — проще говоря «акции рухнули». Так что все обоснованно — «горе побежденным», ведь даже французы любили приговаривать после выдачи очередных кредитов — «с Россией больше никто не считается». Как и с итальянцами, когда те вдрызг были разбиты эфиопами…
Глава 36
— Так вот какой у тебя оракул, Сандро, с адмиральскими погонами на плечах. Спасибо, что сказал, не утаил. А то мы тут с Сержем головы ломали, думали мистика какая-то. Хотя… это и есть мистика, прислали спасителя в избавление от напастей державы нашей.
В голосе великого князя Владимира Александровича не послышалось ни грамма иронии. Да и какие могут быть шутки, когда террористы с бомбами по всей стране шастуют, причем покушение на московского генерал-губернатора готовили. Тут поневоле задумаешься, когда тебя раньше срока в известность ставят, причем задолго до того, как эти убийцы сами задумают свершить кровавое дело. С предсказателями шутки плохи, если они настоящие, какие чрезвычайно редки. Но у правящей династии двое таковых имелось за прошедший век, пророчества оставили донельзя страшные, и вот сегодня выяснилось, что абсолютно верные, как говорится, подтвержденные. Оттого и сидели за столом великие князья с пасмурным видом, расстроенные донельзя. Только переглядывались, да надрывно курили, совершенно позабыв про чашки с остывшим чаем.
Вот только дяди правящего монарха, в отличие от венценосца, были людьми чрезвычайно энергичными, и решительности им не занимать. И хотя потрясение от долгого рассказа было велико — кому понравится про такие страсти узнать — но оба уже опомнились, пришли в себя. Хотя люди не легковерные, наоборот — сама природа власти заставляет быть недоверчивыми, пустым словам не верить, и постоянно проверять их.
— Ты говорил со своим отцом, Сандро?
Вопрос задал Сергей Александрович, но чувствовалось, что и Владимир Александрович, словно как струна до звона натянут. Таким поневоле станешь, когда неожиданно узнаешь, что всю правящую династию изведут под корень, как есть, а младший брат уже всего через три недели разделил бы участь погибшего отца, разорванный бомбой на куски, в кровавые ошметки. И люди, которым в принципе доверяешь, прилагают за твоей спиной неимоверные усилия, чтобы разрушить тот дом, в котором ты с ними живешь, не понимая, что погибать всем вместе придется.
— Отец сказал, что нельзя время терять, а раз реформы державе нашей нужны до крайности, то проводить их государь обязан безотлагательно. И всех поименных в тетрадке этой истребить поголовно, без суда и следствия, и быстро как возможно. Так паршивую овцу удаляют из стада, и без всякой жалости, хотя некоторые из списка персоны значимые.
Великие князья переглянулись — если уж старый фельдмаршал великий князь Михаил Николаевич, единственный живущий сын покойного императора Николая Павловича, человек крайне осторожный, все же Председатель Государственного Совета, предлагает такие суровые меры, то ситуация чрезвычайно обострена. Будучи генерал-фельдцейхмейстером, полвека возглавлявшим русскую артиллерию, старик в уме, хоть и тяжело болеет, и степень опасности рассчитал точно — математик хороший.
— «Кровавого воскресения» мы чудом избежали, я ведь вовремя приказал попа этого ко мне на беседу доставить. И ниточки во все стороны потянулись — наша династия стала ненавистной для интеллигенции, а она имеет серьезное воздействие на умы. А победа над Японией позволит даровать милости, а не дать их под принуждением. Боже мой, какой позор, да еще «граф Поусахалинский» у страны, где был князь Потемкин-Таврический, или совсем недавно граф Муравьев-Амурский.
— Твой Борис в руку должен был попасть, но Куропаткин ведь сделал случайно один шаг в сторону. Как видишь, Вольдемар, все в одном шаге. И там он тоже был совершен – вот такая мистика.