Отомстила?
Когда они украдкой перешептывались, тихо смеялись или просто улыбались друг другу с нескрываемым теплом, нежностью и радушием, то в парочке за третьим столиком уютного загородного кафе невольно можно было угадать старых друзей, или даже людей в прошлом связанных любовными узами. А когда до официанток, то и дело кружившихся рядом, долетали обрывки фраз, то в том, что посетители - бывшие любовники, встретившиеся через много лет, сумевшие сохранить и пронести теплое отношение друг к другу сквозь годы, никто из них уже не сомневался.
- Так, что ты ,Сереженька, все один да один, -спросила она, когда музыка стала тише и говорить можно было чуть громче.
-Да,- он виновато пожал плечами и, улыбнувшись, добавил,- нет ничего труднее на свете, чем распознать хороший арбуз и порядочную женщину.
-Но ведь у тебя за эти годы были встречи?
-Так, ничего особенного, вот не встретил больше такой, как ты,- с сожалением произнес он и добавил,- не жалеешь, что тогда все так вышло, я бы сказал не вышло?
-Ты сам во всем виноват, Сереженька, сам. Ах, если бы ты тогда…все могло быть иначе, зачем ты так?
Он не дал ей договорить, оборвав на полуслове. Мало кому приятно вспоминать ошибки прошлого, а тем более признавать их.
-Да, столько времени прошло,- в задумчивости Сергей закрыл лицо руками.
И, видимо погруженный в тяжелый омут неприятных воспоминаний, так остро чувствующий и переживающий ту давнюю свою вину, вдруг затих. Он сжался, нежно коснулся её руки, и, глядя прямо в глаза, тихо произнёс:
-Пойдем отсюда, Анечка,- и накрыл своей ладонью ее маленькую и узкую.
Она взглянула на медленно кружившиеся в такт музыке пары, пожала плечами, он прикоснулся рукой к ее лицу, она улыбнулась уголками губ:
-Пойдем, Сереженька,- встала, протянула ему руку, он медленно поднес ее к губам и, ощутив холод прикосновения, спросил:
-Нервничаешь?
-Рада!
Когда шли по длинному, узкому, как колодец, двору, то целовались. Она нежно и робко, будто впервые, он со страстью, напором и жадностью.
В полумраке улицы он смотрел на ее лицо:
-Правда, рада?
-Конечно, Сереженька!
-Чему же?- спросил он, не выпуская ее из объятий.
-Чему?- переспросила она.-Рада этому тихому вечеру, тому, что встретила тебя.
-Да все как когда-то, как когда-то,- повторил он с нескрываемым сожалением.
Когда ехали к ней, все больше молчала, внимательно прислушиваясь ко всему, что произносил он. Ей, как никогда, нравилась эта уверенность в каждом его движении, жесте, и тут вдруг поняла то, что эти уверенность и сила в нем по прежнему волнуют её, как тогда, в той далёкой юности.
Когда подъехали к парадному, то долго не выходили из машины.
-Выключи свет,-попросила она, когда он заглушил двигатель.
-Мужа боишься?
-Смеешься?-отрезала она, внимательно всматриваясь в светящиеся на третьем этаже точки окон.
-Юра дома,- понимающе кивнул он.
-Уже всё не то у нас, сломалось что-то уже давно, он скрывает, что раздражен мной, молчит, а я не спрашиваю. И это мучительно...
-Понимаю…
-Мне нужно идти,- тихо сказала она, словно прощаясь.
-Давай еще посидим,-с надеждой попросил он.
-Да,- в задумчивости произнесла она с нескрываемым сожалением,- слишком много воды утекло, Сереженька, слишком много, а все будто вчера было.
-И я все помню: помню запуганную девчонку с глазами дикой серны, эдакую недотрогу, этот колодец старого двора, нашу беседку, и, конечно же, первый поцелуй, твой первый поцелуй, такой горячий, нежный. Помню приморский парк, сквер ( деревья были большими), ту весну, еще по - зимнему холодную, но такую теплую и прекрасную, моё признание.
-Не нужно, Сереженька, -с чувством произнесла она, пытаясь освободиться от объятий.
-До сих пор сердишься, не можешь простить, ведь столько времени прошло?
-Время лечит, но…если бы ты тогда…всё могло бы быть по - другому…
-Я корю себя, прости.
-Уже простила.
-Все равно не могу забыть, дождь, парк, весна…
-Верно,-грустно улыбнулась она,- ты все время приходил ко мне в дождь, такой мокрый и смешной мальчишка, а теперь,- она взглянула на депутатский значок на лацкане его пиджака,-вице - президент юго-западной энергосистемы, так кажется?
Он, молча кивнул, будто от смущения пряча глаза, стал смотреть за окно, в нависшую темноту теплой весенней ночи.
-Ну чем не рыцарь на белом Мерседесе, может и я дождалась? - улыбнулась она.- Все так, Сереженька, и что-то уже прошло, безвозвратно прошло. Каждый имеет право на выбор, пойми. И выбор этот должен хоть чем-то быть обоснован.
Когда прощались, он нежно целовал ей руки, не выпуская из своих: