— А что же сам Тимофей Степановича не приехал? — складывает руки на груди, видимо, его мама.
— Не знаю. Я с ним не общаюсь… — вот, что проще-то — отдай документы и всё, забудь, как и не было!
— Даже так… — хмыкает женщина, словно не верит мне.
Нет, ну как не общаюсь? Доской, вот, по лицу заехала… Можно это считать за общение?
— Извините, но у меня еще много дел сегодня! — нет, на самом деле, не сказать, что много — Роника убить и к маме в больницу заехать, но разговор в таком тоне мне продолжать с этой женщиной не хочется. Даже наши местные сплетницы и то лучше: те просто поговорить любят, потому что… потому что любят поговорить, а эта дама хочет показать, кто тут кто и у кого какое место.
— Ладно… — снова окидывает меня таким взглядом, словно оценивает, что стоит дороже — я со всем содержимым или эта их бирюзовая тротуарная плитка. — Постойте здесь, я мужа позову…
Вот и дедуле надо было оставить её сыночка постоять под Зинаидиным забором, а не в дом тащить, кормить и спать укладывать…
— Только побыстрее, пожалуйста! — тут же кидаю я.
А что она думала, я тут ей барыню разыгрывать позволю⁈
Хмыкает, но, ничего мне не отвечая, идёт в дом…
Демонстративно достаю телефон и смотрю время. Так… Ну что, даю ей пять минут…
— Постойте, пожалуйста… — догоняет меня уже прилично так за воротами мужчина, которому не надо делать никакие анализы, чтобы его признали отцом загостившегося что-то у нас Тимофея Степановича.
Останавливаюсь, конечно, не убегать же от него…
И нет, я подождала не пять, а целых пятнадцать минут. Ну, мало ли человек там в туалете был…
Но ждать ещё дольше? Нет уж, свои барские замашки пусть эти товарищи, вон, на своей охране отрабатывают, а мне с ними детей не крестить…
— Вы извините… Вера… Вот… — протягивает мне большую папку синего цвета.
— Я не Вера… — зачем-то поправляю я мужчину. Вот какая мне разница⁈ Назови хоть горшком — только мой с порошком…
— Я знаю… Вы Бронислава… — улыбается мне мужчина. — Вера — это моя жена…
— Бывает… — ляпаю я, не успев дать команду языку не двигаться.
— Согласен… — ещё шире расплывается в улыбке отец нашего гостя. — Ронечка, может, позавтракаете с нами?
Ещё чего не хватало!!!
— Нет, спасибо… — вот сейчас язык мой — молодец!
— Вы не обижжайтесь на Веру, она всех девушек в штыки воспринимает… А как там Тим? — ну, папа вроде у дедулиного подобранца воспитан лучше…
— Да мы не общаемся почти, он у бабушки с дедушкой гостит… — отвечаю чистую правду.
— Ну да… Поэтому-то он и уезжать от вас не хочет… — а я думала, улыбка шире уже стать не может…
— Я пойду, у меня дел много… — да, поняла я, конечно, на что мне тут намекают, но только мне ещё этого «добра» не хватало! В деревне нас уже чуть не поженили, так ещё и родители его с намёком…
— Конечно-конечно! — тут же соглашается мужчина. — Вы только скажите Тиму, что он прав! — и видя мои, наверное, очень удивлённые глаза, добавляет — Он поймёт, о чём я…
— А ещё Ваш отец просил передать, что Вы правы… — отдаю дедулиному гостю папку и уже собираюсь уходить — надо проверить, как там младшие. Ага, и пока мамы нет борщ им сварить и котлет нажарить…
— Роня… — Тимофей, он прав, Степанович вдруг перехватывает мою руку чуть выше запястья. — А Вы сегодня очень заняты?
Тимофей
А потому что вопросы нужно девушкам задавать правильно…
Да и не вопросы лучше, а предлагать что-то конкретное. А то они сами предложат…
Вот стою я возле курятника и понимаю, что сейчас впервые стану свидетелем убийства…
Нет, я, конечно, догадывался, что мясо кусками на деревьях не растёт… Но то было абстрактное мясо, а курица, из которой Бронислава собралась варить борщ — она вот — пока ещё живая на руках у её бабушки сидит…
И что же получается? Я сейчас этой курице в глаза смотрю, а потом суп из неё есть буду?
И что вегетарианец уже не скажешь…
Так… А тот суп, что сегодня — с клёцками… Он из сестры или тётки этой курицы был?
Чувствую, что суп с клёцками просится назад…
Интересно, если здоровый мужик тут в обморок грохнется, это как…?
Но что-то понимаю — нехорошо мне…
— Вы тут чего городского человека до конфуза доводите? — как из тумана доносится до меня голос Рониного деда. — Вон, уже белый, как мел…
Угу, и стошнит ещё сейчас…
— Тимофей Степанович сам предложил помочь… — язва ты, а не Бронислава Афанасьевна…
— А ты и рада! На, вон, Жучу моего подержи, а я пока Тимофею Степанычу попить дам… Пошли, Тимош… — зовёт меня с собой дед. — А с этими… — кивает на Брониславу и её бабушку. — Я беседу проведу!