А я пока и сам не знаю…
— А как пойдет, пап… И погоди-ка… Я перезвоню!..
Сбрасываю вызов, потому что слышу дикий детский плач и ор как раз со двора дома родителей Брониславы.
Кстати, а сама она живёт, как я понял, на два дома, но чаще всё же у бабушки с дедушкой.
Подрываюсь и бегом несусь к калитке. В голове какие только ужасы не промелькнули… Одиннадцать детей… Тут даже если захочешь — за всеми не усмотришь…
— Зося, дай!!! — кричит на всю ивановскую зарёванный мальчишка лет пяти и тянет на себя какой-то чёрный шланг.
— Моё!!! — вопит ещё громче девчонка примерно такого же возраста с хвостиком из светло-рыжих волос. — Моёооооо!!!
А под деревом сидит себе мужик и спокойно так курит сигарету или папиросу, выпуская дымовые кольца в небо.
— Отдай!!! — вопит пацан и со всей дури толкает сестрёнку головой в грудь…
С визгами и диким воем оба летят на траву…
Пролетаю мимо никак не реагирующего на меня мужика, хватаю и поднимаю на руки этот клубок из детских тел.
— А ну, тихо!!! — рявкаю на двух малявок и — о, чудо — они оба замолкают, как по команде. — Шланг мне отдали!!
— Это змейка!!! — прямо в лицо тычет мне чёрным «шлангом» девчонка.
Что будет, если сейчас здоровый тридцатилетний мужик заорёт дурниной???
Роня
Интересно, все городские такие обморочные или только нам достался???
Ну, ткнули ему ужа в лицо… Дохлого, кстати… Ну, и что, это повод, чтоб у здорового мужика практически обморок случился???
Который за всё время, что он у нас гостит???
Ехали бы Вы к себе в город, Тимофей Степанович, не Ваше это — в деревне жить…
— Пап, ты всю свою настойку выпил или есть ещё? — киваю на бутылку из тыквы, что стоит рядом с сидящим на траве папой.
Пока мама в больнице — у отца семейства небольшой отпуск в алконирвану…
Папа ожидаемо не отвечает.
Ладно, если что, я знаю где у него запас «тыквенного зелья».
Но и в той, что рядом с ним, бутылочке есть немного настойки. Тимофею должно хватить. Чувствую, сопьётся от тут у нас окончательно…
— А тут какая водка? — спрашивает этот полуобморочный, когда я подношу ему бутылку из тыквы.
Вы только поглядите на него — выбирает тут ещё!!!
— Змеёвка тут у папы… — пихаю ему чуть не в нос.
— В смысле? — таращит на меня глаза, но глоток отпивает.
— А Вы что же думали, мы просто так тут мёртвых ужиков на участке держим? Всё в производство…
— Это из… него… — кивает взгляд Тимофей за забор, где я только что закопала ужа и что-то как-то вбок на яблоньку заваливается…
Ой, да кто ж меня за язык-то тянул⁈
Вот угробим мы этого городского неженку в штанах и что…???
Присаживаюсь рядом с дедулиным гостем прямо на траву и забираю у него бутылку.
— Да пошутила я… Кто ж из ужей самогонку гонит⁈ — дотрагиваюсь рукой до его лба. Аж вспотел бедный…
— А из кого??? — и глаза такие, словно хочет сказать: «Из меня только не гоните»…
— Пап, из чего настойка твоя⁇ — чуть поворачиваюсь к родителю, который всё так же где-то в своём мире…
Папа делает непонятный широкий жест рукой.
— Ясно… Из травок каких-нибудь… Или ещё из чего… Но не «из кого» не переживайте… — а то глаза у Тимофея сейчас семь на восемь…
— А в Китае из скорпионов делают… — зачем-то говорит мне дедулин гость.
— И у нас бы делали, так скорпионы не водятся… — снова подношу ему ко рту бутылку из тыквы. — Давайте ещё пару глотков и… А Вы искали то меня зачем???
— В рощу хотел с Вами пойти… В Борисову? Или…
Ну, час от часу не легче…
Нет, я не особо суеверная. И то, что дома у дедули с бабулей теперь будет жить абсолютно черный кот, который, понятное дело, по сто раз на дню будет перебегать мне дорогу, меня совершенно не волнует, но, вот, роща…
Не знаю, может, потому что с самого раннего детства я слышала все эти жуткие истории…
Умом я понимаю, что всё, что рассказывают про Борисовскую рощу, нужно делить на миллион, если не на два. Но то умом…
И, скажите на милость, этому Петюне придурошному за какими приключениями туда понадобилось идти?
— А в деревне точно всё обыскали? — спрашиваю у Тимофея.
Нет, так-то у нас заброшенных домов нет. Вернее, не так: если бы дело зимой было, то тогда да — есть домов десять, куда просто приезжают на лето, а к середине осени или даже раньше возвращаются в город. Но летом во всех домах живут и потому ни в один из них Петька забраться и заночевать не мог.
Но зато мог в чей-нибудь сарай… Ну, ведь не совсем же он идиот, чтобы в рощу да ещё и ближе к ночи идти?
Но, вообще-то, идиот…