— Петровна, чтоб тебя ёжик укусил, я чё, эт вчера мало подругам твоим наподдавал, ты за добавком пришла???
Это ж как вовремя дедуля-то появился…
— А что она с Петенькой моим сделала??? — начинает рыдать Петюнина бабка. — Такой хороший мальчик был…
— Баа — ааб… — произносит вдруг Петька. — Пш-ли…до-йййй…
— Хорошим мальчиком он у тебя был, пока с горшка вставать не научился!! — подходит ко мне дедуля. — Роньк, ты пока иди, остальных собирай — бабка ваша там, вон, целую кастрюлю каши рисовой наварила — есть будем… А я пока с Петровной потолкую немного…
— Ванюш, ты не столько в себя, сколько на себя каши-то наложил! — возмущается дедуля, пытаясь накормить пятилетнего Ваньку рисовой кашей. — Жучка мой и то больше тебя съест!
— Каша не сладкая! — вертит головой мой пока самый младший из братьев. — Пусть Калька её ест!
Калька, она же моя трёхлетняя сестра Калерия, надувает губки, но кашу уплетает за обе щёки — вот у кого с аппетитом никогда проблем не было!
— Вот и будешь как дрищ — меньше Кальки! — хлопает дедуля рукой по столу. — Что эт за мужик-то такой, который кашу не ест⁈
Ой, да, помню я тут одного недавно гостившего, который после того, как при нём курицу забили, мясо в любом виде есть перестал…
Интересно даже, чем жена его теперь кормить будет?
Хотя мне-то какая разница⁈ Это теперь не мои проблемы точно. Да и не были никогда моими…
— Ты мамке-то своей звонила, Ронь? — спрашивает дедуля, подкладывая в Калькину тарелку ещё пару ложек каши. — Когда там у неё всё уже?
— Да когда…? — намазываю на хлеб масло и подношу к Ваньке. — Ванюш, а хлеб с маслом?
— Буду… — бурчит себе под нос младшенький.
Ладно, значит, уже голодным не останется…
— И мне! — тянет ручку Зося.
— И мне! — тут же повторяет за ней Калька.
— Сейчас всем сделаю! — перебивает этот гомон дедуля. — Роньк, а ты позвони в больницу пока…
— Пап, ну, что поздравляю тебя — у вас с мамой ещё один сыночек родился! — присаживаюсь прямо на траву к папе под яблоньку.
— Рак? — как-то очень спокойно спрашивает папа.
Хотя чему я удивляюсь? Наверное, когда у тебя уже есть двенадцать детей, рождение ещё одного наследника или наследницы уже не является чем-то сверхъестественным…
— Рак, как мама и хотела…
Даже интересно, теперь-то родители мои остановятся с деторождением? Просто мамина мечта о детях всех знаков Зодиака исполнена с превышением: даже я у них вроде как под знаком Змееносца, так что… Хотя… Можно же теперь осваивать в этом плане Гороскоп друидов, например…
— Ясно… — прикладывается папа к своей бутылочке из тыквы. — Лев будет…
— Да нет, пап, Рак… — если я ничего не путаю, Лев это в августе…
— Львом этого Рака назовём… — улыбается папа, снова прикладываясь к своей тыквенной бутылке.
— А, в этом смысле… Ну да, мы же у вас все по алфавиту… — забираю у папы его питьё. — Хватит, пап… Ты мне лучше скажи, алфавит до конца будете доводить или на букве «Л» всё?
Папа делает неопределённый жест руками вверх.
— Понятно, как Бог даст, да? — поднимаюсь с травы и папа пытается поймать меня за руку, чтобы забрать бутыль. — Не-а… Утренние возлияния закончены…
— А зять-то мой городской скоро приедет? — вдруг спрашивает папа.
— А зять у нас…? — интересно, сколько тыквенных бутылочек он с утра опустошить успел?
— Так Тимофей… Скоро приедет?
— Не думаю, пап…
— Поссорились, что ли? — снова пытается дотянуться до тыквенной тары в моих руках папа.
— Вроде того… — прячу бутылоку за спину. — Вставай давай… Кроватку нужно собрать да и вообще…
— Помиритесь… — папа откидывает голову назад и закрывает глаза.
Конечно, помиримся… Вот, как в следующий жизни с ним встретимся, так с этого и начнём…
Роня
Закрываю магазин сегодня позже обычного — завтра работаю не я, а Ирка и нужно было всё убрать, разложить, надписать… Чтоб она-то так обо мне заботилась, а то после неё всегда всё как после атомного взрыва!!
Когда-нибудь я тоже оставлю ей такой же беспорядок, как она каждый раз оставляет мне!
— А чё, магаз уже того…??? — слышу за спиной звонкий недовольный голос.
Да что ж ты будешь делать то, а⁈ Вот, во сколько бы я магазин не закрывала, всегда прибежит «последний покупатель», у которого то соль закончилась, то спички…
Оборачиваюсь и вижу перед собой ту самую Петюнину жену, которую его бабка требовала вернуть, откуда взял.
Правда, сегодня она одета чуть лучше: хоть юбка и та же самая, но верх — уже не лифчик от купальника, а рубашка светло-сиреневого цвета. Похоже, даже не Петькина, потому что Петька и рубашки… Скорее, Петькиного деда или отца, которую Петькина же бабка откопала в каком-нибудь шкафу или сундуке. И хотя рубашка подвязана так, что весь живот с очень даже симпатичной капелькой-пирсингом, открыт, это лучше, чем просто верх от купальника. И нет, я не поборник монашеских одеяний, просто деревня — есть деревня… Мне-то всё равно, пусть хоть голая ходит, а вот народ у нас… А если они и правда, с Петюней жить тут будут, то заклюют её местные бабки…