— Зачем⁇ — хором я и Ронькин отец.
— Как зачем⁈ — уж до костей, наверное, мазь в меня втёрла — Чего медлить! Прямо сейчас и начнём жениться, раз папа благословил!
— Прямо сейчас, может, время не то… — тут же отзывается Ронькин отец.
— А в остальном-то всё нормально, да⁈ — натягивает мне футболку на спину Бронислава.
— Дядя Фаня, Вы где? — доносится до нас голос невесты Ронькиного старшего брата.
— О, и свидетельница как раз идёт! — тут же реагирует Роня. — Переворачивайся,говорю, Тимофей Степаныч, свадьбу играть будем!
— Марих, нашла? — и Роник тоже тут…
— Сюда идите! — откликается Бронислава. — Под кустом крыжовника, рядом с грушей…
— Идти-то можете, дядь Фань? — видимо, Марина первой обнаружила «пропажу»…
— Ну, если не быстро… — доносится голос из-под куста. — Годы уже не те…
— Пап, не то слово на букву " Г"! — присоединяется Глеб. — Не годы, пап, — градусы…
— Поговори тут у меня!
— Во! А вы тут чего⁈ — выходит Глеб из-за какого-то дерева.
— Женятся они… — ну, как без из-под куста Ильича-то⁈
— Чё, прямо тут⁇ — округляет глаза Ронькин брат.
— А чего тянуть⁈ — поправляет на мне футболку Бронислава. — Папа сказал, можно…
— Я щаз папе этому! — вот и бабушка Ронькина тут как тут. — Вот ведь… Вроде и не вашим дедом деланый, а всё как из одной корзинки!!!
— А почему бы и нет⁈ Они друг другу подходят… И Фася сразу сказала, что они…Что ещё из прошлых жизней…Что реинкарнация такая…
— Баб, ты глянь! Ещё одна реинкарнация! — ржёт Глеб.
— Да что тут глядеть⁈ — тетя Нюра тоже выходит из-за деревьев. — Тут лечить надо!! Скопом всех!! Но я домой-то приду, так одному ре…ка… нированному все чанкры подправлю.
— Чакры, мама! — снова голос из-под куста.
— Вот куда скалкой попаду, то и подправлю! — тут же отвечает Ронькина бабушка. — Глеб, Роник, подымайте отца своего чанкарнутого, да в дом тащите! Когда ж ты в себя-то придёшь, Афанасий⁈
— Это, баб, он как раз в себе! — продолжает ржать Глеб.
— А ты тут, Тимош, чего разлёгся? — замечает и меня тетя Нюра.
— А мы здесь свадьбу планируем, бабуль! — отвечает за меня Бронислава. — Папа благословил… И будет у Тимоши твоего одна жена городская, другая — деревенская!
— Ронь!!! — не выдерживаю я.
— Роньк!! А ну, прекращай!! Нет у Тимофея никаких городских жён! Видишь, к тебе пришёл! — поддерживает меня тетя Нюра. — А курица эта завтра с утра в город умотает и всё — поминай как звали!
— Альбиной ее звали, бабуль… — морщит нос Ронька.
— А ты не ревнуй! — тут же доносится голос из-под куста. — Ревность разрушает энергию Гармонии, окрашивает её в черный цвет и она поглощается Космосом…
— И без этой херни не ревнуй, Ронь! — доносится голос Роника. — В бубен ему и всё!
— Хорошая мысль, спасибо, братик! — тут же отвечает своему близнецу Бронислава.
— Да не за что мне!!! — аж присаживаюсь на скамейке. А что — «бубен»-то мой!!!
— Дядь Фань, да вставайте уже! — а это снова Марина. — Держи его, Роник. Глеб, бытылку его куда?
— Мне давай! — откликается тетя Нюра. — Пойду домой, выкину…
— Там есть ещё… — слабо возмущается отец Брониславы.
— Вот вместе с «есть» и выкину!! — отвечает тетя Нюра.
— Долго вы там все ещё⁈ — доносится со стороны дома голос Акима. — Мама волнуется!!
— Ну что, Тимофей Степанович, жениться не передумал? — оборачивается ко мне Ронька, как только вся эта толпа исчезает в глубине сада.
— Нет! — а с чего я передумать должен⁈ Ну да, родня у неё веселая. А у меня⁇!! УБрониславы хоть с помидориной в голове через одного, зато все друг друга любят, а ругаются так, для тонуса. А у меня вроде все плюс-минус нормальные, да только слышать никто никого не хочет…
— Боюсь, не придётся ко двору боярскому такая невеста, как я… — улыбается Бронислава.
— А мы свой двор заведём… — осмелев, беру её за руку и чуть дёргаю на себя. — Да и отцу моему ты очень даже понравилась… А если бы и не понравилась… Ронь, думаешь, я в таких делах маму с папой спрашиваю⁈
— Ты и меня, похоже, не спрашиваешь… — а руку-то у меня не забирает…
Роня
Вот и договорились…
Стою теперь рядом с Тимофеем и не знаю, что дальше делать…
Шутит он или серьёзно⁇
А бабулин Тимошка даром времени не теряет — уже и за руку меня взял, и к себе тянет…
— Ронь…
И сама не понимаю, как оказываюсь у него на коленях…