– Не про тебя анекдот.
Я пожала плечами, вовсе не поверив Сашке. Поднялась:
– Что-то не спится мне. Пойду постою на балконе.
Я накинула халат и вышла. Глядя на огни ночного города, пыталась убедить себя, что жизнь прекрасна. Через минуту на балконе появился Сашка.
– Шел бы ты отсюда, – попросила я. Видеть его не хотелось.
– Машка… – вздохнул он.
– Помолчи, а? То, что я хочу услышать, ты не скажешь, а про то, какая я хорошая и какой ты плохой, мне слушать неинтересно. Иди спи. У тебя боевое задание.
– Не могу я спать, когда ты тут одна стоишь и забиваешь себе голову чепухой, – разозлился он.
– Голова моя, хочу забиваю, хочу нет.
Было холодно, я поежилась, подумала об отце и о Сашке, конечно, тоже. Он спросил:
– Озябла? – И обнял меня. Рядом с ним было тепло и надежно, и плохого думать не хотелось. – Давай я тебя поцелую? – тихо сказал он и поцеловал. Не один раз, конечно. И все перестало иметь значение, я обняла его, а он подхватил меня на руки, как подхватывал в детстве отец, и пошел в комнату. Он был так нежен, что надобность в словах отпала, не нужны были слова, а когда я начинала что-то торопливо шептать, Сашка говорил «молчи» и зажимал мне рот. И я молчала.
Я открыла глаза, потянулась и взглянула на часы: почти пять. Сашки рядом не было. Приподняв голову с подушки, я покрутила ею немного и тут его увидела: Сашка стоял в прихожей и разговаривал по телефону. Но поразило меня не то, что Сашка в пять утра с кем-то беседует, а он сам, точнее, его лицо. В нем не было и намека на обычную насмешку, дурашливость и дерзость, лицо было жестким, даже злым и очень неприятным. Я испугалась, но лишь на минуту, потом вспомнила, каким Сашка был этой ночью, зевнула, сладко потянулась и с головой нырнула под одеяло. Звонит кому-то, ну и что, у него боевое задание.
Он разбудил меня часов в девять. Лизнул в висок по-кошачьи и засмеялся, глаза я не открывала и улыбку прятала, но губы дрожали, и Сашка шепнул мне на ухо:
– Не прикидывайся. Что снилось?
– Ты снился, – засмеялась я.
– Хороший сон, – кивнул он и тоже засмеялся.
Я легла на спину, потянулась и стала его разглядывать. Он успел побриться, выглядел молодцом, а с кухни доносился запах кофе.
– Завтрак готов? – спросила я.
– В постель прикажете?
– Нет, встану, подай халат и тапочки.
– Со всем нашим удовольствием.
Мы завтракали, хохоча и дурачась, Сашка убрал посуду, сел напротив меня и заговорил серьезно:
– Так. Первое. Можешь позвонить отцу.
– Правда? – обрадовалась я.
– Правда, – кивнул он. – Вижу, как ты мучаешься, а у меня от твоих мук просто сердце кровью обливается. Но и меня пойми, лишнее слово скажешь, и это может быть…
– Саш, да я только… – хватая его за руку, начала я.
– Короче, отец снимает трубку, ты говоришь: «Папа, со мной все в порядке», – и трубку вешаешь. Понятно?
– Хорошо. – Я торопливо кивнула.
– Второе. Деньги нужны. Само собой, верну, когда все закончится.
Я метнулась в прихожую за кошельком, заглянула в него и сказала испуганно:
– Почти ничего не осталось.
– Плохо. Ладно, буду думать.
– Я занять могу, – предложила я, а Сашка разозлился:
– Опять? Ну нельзя тебе нигде появляться. Сколько раз говорить?
– У меня в банке есть, в банке мне появиться можно?
– А бумаги где?
– Бумаги дома.
– Вот видишь. – Он вздохнул.
– Но ведь я могу сходить домой. У нас телефон на углу, позвоню, если Димки нет, быстренько сбегаю.
– А соседи?
– Утром все на работе.
– Не пойдет. Обязательно на какую-нибудь бабку нарвешься.
– Ну и что, Саша?
– Слушай, это не игры, все очень серьезно. Из деревни мы ушли вместе, дома ты не появилась, дурак поймет: где ты, там и я.
Сашкины слова особого впечатления не произвели, но спорить я не стала, в таких делах он смыслит больше меня.
– Поняла, Саша. Но если ни к кому нельзя, где же взять денег?
– Так, – потер он ладонью колено. – К тебе пойду я. Давай ключ и объясни, где бумаги.
– Господи, а если тебя поймают?
– Не поймают. Позвоню, войду в квартиру, дело двух минут.
– А если там ждут?
– Я не ты. Оторвусь. И «хвост» сюда не приведу. Ученый. А ты квартиру враз засветишь.
– А когда можно будет позвонить папе?
– Когда вернусь. Деньги в каком банке?
– В «Менатепе».
– Значит, так. Я еду к тебе на квартиру, а ты в банк. Там рядышком скверик, уютный такой, в нем и подождешь. Только аккуратней, глаза людям не мозоль.
Ждала я его минут двадцать, сидела на скамейке, поглядывая по сторонам, тут Сашка меня окликнул, и я заспешила к нему.
– Все в порядке? – спросила испуганно, хотя по его физиономии было ясно: в порядке.
– А то… – Сашка протянул мне мой паспорт и банковский договор о вкладе.
– Сколько снимать? – задала я вопрос.
– Всё. Потом рассчитаемся.
Сашка остался в сквере, а я отправилась в банк. Процедура заняла минут двадцать. Выйдя из банка, я потопала к скверу, тут меня снова окликнул Сашка. Он сидел в синих «Жигулях».
– Откуда машина? – удивилась я, садясь с ним рядом.
– Позаимствовал, – хмыкнул он.
– Врешь, – вытаращила я глаза.
– Не вру.
Мы поехали, я его разглядывала, в голове – бог знает что.
– Сашка! – не выдержала я. – Милиционеры машины не крадут.
– Ты, Машка, все понимаешь неправильно, – обиделся он. – Был бы я жулик, не стал бы угонять машину, срок себе зарабатывать, а на боевом задании мне этот грех спишут. Без машины нам сейчас нельзя.
– А если поймают?
– Не поймают. Слушай, что нам надо: парик темный, очки от солнца, большие, в пол-лица, одежду тебе: юбку короткую, сапоги высоченные такие…
– Ботфорты, что ли?
– Ага.
– Они мне не идут, ботфорты для высоких. У меня рост неподходящий.
– Ничего, один раз наденешь. Да, куртку еще, кожаную, с бляхами, короткую, на ремне.
– Зачем все это? – подивилась я.
– Много вопросов задаешь… Да, и еще бюстгальтер, четвертый номер.
– У меня же второй.
– Купишь четвертый.
– Да он мне на голову, – заподозрив, что Сашка издевается, разозлилась я.
– Ох, Машка, до чего ж ты баба вредная. – Он покачал головой и вроде бы обиделся.
– Я понять хочу, зачем?
– Придет время, объясню. Лучше подумай, где все это разом купить.
– Поезжай на проспект Ленина.
Я записала все, что необходимо купить, чтобы не забыть чего, и через полчаса вышла из магазина, нагруженная и сердитая. Все представлялось мне необычайно глупым.
Мы поехали домой. Возле подъезда Сашка меня высадил, а сам уехал. Вернулся примерно через час и сразу сказал:
– Звони отцу.
– А если его нет, можно с Юлькой поговорить? – засуетилась я.
– Юлька – это кто? – насторожился Сашка.
– Подруга отца.
– Нет. Я ваши бабьи привычки знаю, начнете трещать, не остановишь.
Я набрала номер, трубку взяли сразу, точно ждали.
– Да, – сказал отец, а я выпалила:
– Папа, не беспокойся, у меня все в порядке.
– Машенька! – крикнул он, голос звучал странно, испуганный какой-то голос, не отцовский. – Маша… – И гудки пошли, это Сашкина рука легла на рычаг.
– Саша, – растерялась я, – можно я перезвоню? Что-то не так, случилось что-то.
– Случилось то, что я и предсказывал: ты своим звонком отца еще больше напугала, говорил я тебе…
– Я перезвоню, я объясню, что с Димкой поссорилась, что живу у подруги.
– Валяй, объясняй, у какой подруги, где. Отец махом из тебя все вытрясет. Давай, давай, звони! – рявкнул Сашка.
– Ну чего ты злишься?
– Злюсь потому, что меня не слушаешь и делаешь только хуже.
– Хорошо, – кивнула я, чуть не плача. – Я вообще больше не подойду к телефону.
– А вот это правильно. Обещаю, дня через два будешь с отцом. Веришь мне?