Нергал падает на пол, откатываясь за диван. Только теперь он вырывает оружие из раны в плече. Кровь судорожно булькает на одежде, боль тревожит руку при каждом движении. Ничего, главное кости целы, а мясо зарастет!
Рихтер осторожно приподнимается. Танцовщицы все также на сцене, неорганизованной толпой. На лицах — ни страха, ни кровожадности. Что за черт!? Разве могут эти милые крохотули быть убийцами? Впрочем, в жизни Нергал видел достаточно, чтобы легко утвердительно ответить на свой же вопрос.
На этот раз убийца видит момент броска, тренированное тело моментально смещается вбок. Пулевик взлетает в руку, Нергал всаживает залп в толпу. Он не метит в кого-то конкретного, просто стреляет на стопроцентное поражение.
Два выстрела — кувырок, чтобы уйти от ответа метательниц. Свистящие лезвия проносятся в опасной близости от тела, для поражения не хватает считанных миллиметров. Что ж, зачастую в этих крошечных зазорах и заключается разница между жизнью и смертью.
Палец жмет на спуск еще дважды — толпа на сцене смешалась, несколько девчонок падают ниц. Не слышно криков, не заметно признаков паники. Скорее — легкая растерянность, переходящая в решительную ненависть.
Нергал расстреливает обойму, на подиум валится еще четверка окровавленных тел. Только теперь слуха достигают слабые стоны сраженных да жалобные всхлипы оставшихся в живых товарок.
Рихтер идет навстречу смешавшейся толпе. Там царит легкий хаос, девочки мнутся, стараясь помочь раненым, а потому приближение врага проходит незамеченным. Стреляные патроны летят прочь, в барабан встает новая обойма, пулевик целится в беззащитных, но через секунду опускается.
Нергал смотрит на суетящихся девушек. Какая странная фантазия рождает подобные идеи? Танцовщицы, служащие для ублажения глаз и тела хозяина… И они же — натасканные убийцы, телохранители с ножами в руках. Хорошее, наверное, сочетание, мало кто ищет противника среди смазливых девиц. И денег, наверняка, стоят бешенных…
Пулевик ныряет в кобуру, на его месте появляется сжатый кулак. Удар — ближайшая танцовщица падает с перекошенным лицом. Что ж, зато жива. Еще удар — вторая девочка отлетает с жалостливым вскриком.
Только теперь убийцу замечают. Девчушка с трудом уворачивается от кулака, но тут же получает удар тяжелым ботинком. Сложившись пополам, она отлетает прочь со сцены. Еще одной Нергал успевает отвесить мощный пинок под зад, запустивший ее в дальний конец комнаты.
Над сценой звучит звонкая команда на незнакомом языке, оставшиеся в живых танцовщицы разом оборачиваются к Рихтеру. В руках девочек мелькают ножи, на лице убийцы появляется мрачная ухмылочка. Где, интересно, эти полуголые красотули прятали до этого столько стали?
Они бросаются на врага с разных сторон, одновременно. Нергал резко оборачивается, взмахивая плащем. Жесткая ткань бьет по глазам, в руке мужчины появляется длинный тесак, росчерк гномьей стали отбрасывает тех, что спереди. Два окровавленных тела падают ниц, Рихтер вырывается из окружения. Только теперь мужчина чувствует боль в левом боку и на спине, атаки девочек не прошли даром.
А вот это уже интересно… Нергал с интересом смотрит на неказистые, с виду, ножи в руках танцовщиц. Они что же, режут адамантий?
"Не рановато ли я убрал пулевик? — запоздалая мысль приходит, когда убийца бросается в гущу схватки.
Игра в поддавки закончилась, больше никакой жалости и сострадания.
Нергал взмахивает тесаком перед собой — вправо, влево, опять вправо. Лезвие крутится, кромсая плоть, блеск темной стали сводит с ума, вокруг мужчины возникает смертельный вихрь, то и дело разящий неотразимыми выпадами.
Противостоять такому можно, но имея соответственные навыки и оружие, отнюдь не с ножом в руках. Пусть даже финка из первоклассной заговоренной стали, разрубающей любую кольчугу, но… Длина лезвия недостаточна. Чтобы нанести удар, требуется подойти почти вплотную, а танцующий тесак оставляет гораздо большее пространство для маневра.
Нергал рубит, прыгая то в одну сторону, то резко меняя направление атаки на противоположное. Клинок легко кромсает плоть, летят прочь отрубленные конечности, падают на сцену разрубленные тела. Колющие удары не столь эффективны, все же тесак — оружие для рубки, а потому мужчина крутит им, не останавливаясь.
Двое пытаются забежать за спину; Рихтер прыгает, пригнувшись; темное лезвие походя срубает бедро не слишком расторопной девушке. Она падает, захлебываясь криком. Вторая бросается в безумном выпаде, но находит лишь смерть, когда клинок рассекает грудь и живот, вспарывая чуть ли не целиком тонкое тельце.