Нергал медленно выходит из-за колонны, оглядывая разом опустевший двор. Кровавые раны на теле, кажется, совершенно не беспокоят убийцу. Гораздо больше его заботит вид десятков людей, лежащих вповалку друг на друге. Среди павших всего несколько убитых, остальные просто выключены бескомпромиссным заклятием.
Дождь барабанит по лысому черепу, струи стекают по лицу, глаза обшаривают пространство в поисках новых врагов, пока руки перезаряжают пулевик. Плащ топорщится дырами, промокшая насквозь рубашка разорвана в клочья, кое-как залатанная кольчуга все же выдержала большинство попаданий.
Между Рихтером и его целью осталось лишь одно препятствие. Ассасин шагает вперед, навстречу каменному гиганту.
Дэв ждет, насупившись. Плечи наклонены вперед, ноги полусогнуты, огромные кулаки сжаты, руки готовы разить. Вся фигура, как застывшее воплощение скрытой до поры силы, монумент неуничтожимой мощи.
Шестиствольный пулевик взмывает вверх, гремит залп, пули, одна за другой врезаются в каменную кожу, высекая яркие искры при попадании. Гигант лишь досадливо морщится.
— Зарви не боится пуль, — мрачно гремит он.
Пулевик летит прочь, Нергал выхватывает из-под плаща тесак.
— Как насчет стали?
Не дожидаясь ответа, убийца бросается в атаку.
Рихтер разбегается и прыгает, мощно толкнувшись от земли. Клинок бьет по лицу гиганта, высекая бордовые искры. Еще не приземлившись, убийца успевает нанести два удара по массивному корпусу. Лезвие кромсает одежду, но бессильно отскакивает от бурой кожи.
Гигант двигается с поразительной для своих габаритов скоростью. Рука бросается назад, человек отпрыгивает, но каменная ладонь все же достает противника кончиками пальцев. Нергал отлетает прочь, плюхнувшись в лужу.
— Зарви не боится уколов! — ревет дэв.
Рихтер поднимается на ноги, оставляя тесак лежать в воде. Он пропахал изрядную борозду по грязи, ошметки мокрой земли стекают с плаща вместе с потоками дождя. Левая рука держится за бок — туда пришелся удар великана. Кольчуга защищает от колющих и режущих ран, но отнюдь не от синяков и гематом.
— Ничего-то тебя не берет… — разочарованно бурчит Нергал, — Ну, давай на кулачках…
Он приближается мягкой походкой, дэв шагает навстречу. Великанская рука рассекает воздух, Рихтер ловко уворачивается, нанося ответный удар. Гномий кастет, выкованный умельцами в горах Гималаев, с удесятеренной силой вгрызается в каменную плоть чуть выше предплечья. Ярко вспыхивает руна на одном из зубцов, гигант ревет от боли, правая рука обвисает плетью.
Не останавливаясь, Нергал замахивается снова. Зажигается следующая руна, воздух стонет, пропуская сквозь себя оружие, второй удар кастета кромсает громадное бедро. Великан спотыкается и падает на колени, издавая громогласный рев боли и разочарования.
Оставшаяся целой рука тянется к врагу, но встречает лишь новый удар заговоренного оружия. Горит третья руна, зубцы дробят камень на запястье гиганта, громадный кулак безвольно разжимается.
Рихтер занимает устойчивую позу, тело поворачивается, совершая богатырский замах. Кастет взрывается всеми цветами радуги, зубья неумолимо бьют в челюсть дэва. Каменная башка дергается назад, на этот раз гигант не ревет, он оглушен и раздавлен, на лице следы небывалого удивления.
Еще никто и никогда так не бил беднягу Зарви. Тем более — человечья мелочь!
Убийца перебегает, убирая бесполезный кастет в карман плаща. Руны сгорели, заряды кончились, теперь это просто железка, пусть и весьма неплохо выкованная. Нергал подбирает пулевик, обойма привычным движением щелкает в барабане.
Приставив дуло к виску горного гиганта, Рихтер раз за разом жмет на курок. Гремят шесть выстрелов, голова дэва покачивается на невообразимо толстой шее. Безобразная рана мерцает белыми всполохами, глаза каменюки все еще смотрят вперед. Нергал с большой натугой толкает в спину, громадное тело падает, поднимая в воздух целую тучу брызг.
Убийца поворачивается, чтобы уйти, но его останавливает громкий стон. Ручищи гиганта очень медленно упираются в грязь, спина начинает подниматься, хотя голова по прежнему опущена вниз.
— Знаешь, здоровяк, ты меня достал! — с чувством ругается человек.
Нергал задирает рукава на левой руке, все предплечье и ладонь полыхает огнем. Наручи Одина раскаляются до красна, боль при этом адская, но она ничто по сравнению с тем, что сейчас испытает дэв.
Запрыгнув на широкую спину, Рихтер пропихивает огненную ладонь в рану на голове, долгое могучее усилие — раскаленный кулак исчезает в черепе великана. Крик, подобный реву сотни быков, вырывается из пасти гиганта, рука убийцы входит в голову уже по локоть. Пальцы нащупали нечто мягкое, нежное, они обхватывают субстанцию, кулак безжалостно сжимается.