— Хорошо, договорились.
Мы, наконец-то, ударили по рукам, и я поднялся с места, посмотрев на часы.
Ничего себе поговорили: два часа как кошка языком слизала.
— Буду ждать вестей, — пробормотал у порога, и открыв дверь, замер, вспомнив кое-что еще.
Сначала хотел все провернуть сам, но подумал и решил задействовать Прохора. Вопросов окажется меньше. Да и неудобно на моей верхолетке везти болезную. Уж лучше на обыкновенном автомобиле.
— Мне нужно, чтобы вы, после того как я уеду, доставили Олесю и Славку ко мне в Рязань. Сможете?
— Даже не буду спрашивать, зачем это вам.
— И правильно, — многозначительно посмотрел на хозяина дома, — Ну, так что?
— Все сделаем в лучшем виде, не извольте беспокоиться, Ваша Светлость.
Довольный разговором и тем, как удачно все сложилось, направился к дому тетки. Проведать их надо было в любом случае, хотя бы для того, чтобы выяснить состояние больной и понять — пригодна ли она к транспортировке.
Глава 4
Подходя к дому тетки, еще издали увидел фигуру Шуры, стоявшую на крыльце, которая уперев руки в бока грозно глядела в моем направлении.
— А ты не торопился, — вместо приветствия произнесла женщина, — Я уж думала совсем не появишься, а ведь обещал Олеську на ноги поставить.
Для острастки погрозив мясистым кулаком, она помахала им около моего лица, тем самым заставив отшатнуться, и продолжила:
— Пока ты прохлаждался незнамо где, Олесеньке хуже стало. Как бы не померла девонька, оставив Славку сиротинушкой.
— Тьфу! — выругался в сердцах, — С этого и надо было начинать.
Отодвинул женщину в сторону и поспешил в дом, пытаясь понять, что пошло не так. Ведь после моего лечения тетке явно становилось лучше.
Где я мог накосячить?
Славка сидел у постели матери, наматывая сопли на кулак, второй рукой вцепившись в холодные, безвольные пальцы женщины, что-то злобно бурча себе под нос.
Меня он даже не заметил.
— Подвинься.
Только после того, как я подал голос, пацан развернулся и взглянул на меня глазами как у побитой собаки.
Не должно быть у детей такого взгляда. Никогда не должно.
— Максим?
— Ну все, прекращай сырость разводить, ты же мужчина. Будь сильным ради своей мамы. Не расстраивай ее. Олесе сейчас нужна твоя поддержка.
— Какая разница? Она меня даже не слышит, — всхлипнул парень.
— Это дело поправимое. Ты, беги — умойся, а я посмотрю, чем можно помочь.
Мальчишка мигом исчез из поля моего зрения.
Доверяет, а это очень даже не мало.
Наклонился над больной, всматриваясь внутренним зрением и пытаясь определить, что именно пошло не так.
Увиденное заставило покачать головой.
— Брр-р, да ну нах… Быть того не может…
Вновь посмотрел на лежащую в постели женщину, убеждаясь, что все понял правильно.
— Вот тебе раз! А разве такое бывает? — пробормотал себе под нос.
Видимо — да, ибо пустое ядро, до этого не способное вырабатывать энергию, теперь было заполнено ей до отказа, а сама эта энергия пыталась вырваться из сдерживающих оков, вливаясь в сухие и тонкие энергоканалы, не способные принять такое ее количество. Отсюда и ухудшение ситуации. Проще говоря — магическая кома.
М-да, в тридцать шесть лет пройти спонтанную инициацию и при этом не сдохнуть — надо постараться, а если учесть, в каком состоянии находилась Олеся в последние годы — то просто чудо. Невероятно, что организме женщины, находящимся в полном раздрае, до сих пор теплилась жизнь.
Наверняка магия проснулась в тетушке после моего лечебного вмешательства. Каким образом это произошло — непонятно, но факт — есть факт и с этим нужно было что-то срочно делать.
Почесал голову, пытаясь понять, как все исправить. Сам вряд ли сумею. У Олеси явный перегруз. Еще немного и энергоканалы взорвутся, не выдержав напряжения.
Я, конечно, мог прямо сейчас ополовинить ее резерв и вернуть в сознание, но увольте — на инцест я не подписывался.
Необходимо было искать другой способ.
Единственный вариант — срочно отвезти женщину в клинику и предоставить работу одному из ведущих эскулапов.
В комнату вернулся приободренный Славка, но заметив, что его мать так и не пришла в себя, вновь посмурнел.
— Не раскисай, — попытался подбодрить мальца, — Все будет в порядке.
Если изначально я хотел не торопясь осуществить их переезд, то теперь знал — тянуть ни в коем случае нельзя.
— Ты ее вылечишь? — поинтересовался пацан дрожащими губами.
— Нет, — отрицательно мотнул головой, — не я. Врачи в клинике обязательно справятся. По-другому и быть не может.
В принципе, совсем такого уж непоправимого в состоянии Олеси не было, за исключением того, что время работало против нас. Хороший эскулап поставит тетку на ноги максимум за неделю, точнее — решит проблему с ее энергоканалами и приведет ядро в спокойное состояние. Еще какое-то время понадобится на восстановление потрепанного длительной болезнью организма. Главное — успеть и доставить женщину в больницу до того, как начнутся неотвратимые последствия.
В комнату зашла «тетя Шура», которая тут же притянула к себе мальчишку, обняв за плечи.
— Вот как мы поступим. Вы сейчас собираете вещи и вместе со Славкой идете к Прохору. Он доставит вас в Рязань ближе к вечеру…
— А мама? — перебил меня пацан.
— Маму я заберу с собой прямо сейчас. Медлить нельзя.
Дальше было не до разговоров. Я не стал больше ничего объяснять, просто поднял измождённое тело своей родственницы, предварительно закутав в одеяло, и вышел из дома.
Кое-как разместил Олеся в тесной Верхолетке и запрыгнул внутрь, махнув на прощание рукой. Не успел закрыть окно, как рядом оказалась Шура.
— Максим, — взволнованно произнесла она, — Ты должен знать… — женщина кивнула на лежащую без сознания Олесю, — Она твоя…
— Знаю, но даже если бы это было не так, я не остался бы в стороне и сделал все для ее спасения.
— Спасибо, господин, — склонила голову Шура, подтверждая свой статус то ли служанки, то ли компаньонки моей тетки.
Больше медлить не стал, взмыл вверх, сразу разгоняя скорость, и рванул в сторону Рязани.
Во время полета пришлось связаться с Петровичем и выяснить, какая из больниц находится ближе всего. Если сначала я хотел отвезти ее в одну из лучших, то после того, как оглянулся на заднее сидение и увидел, что женщина начала биться в судорогах, поменял решение.
— Да что б тебя, через костлявое колено! Держись, Олеся! Немного осталось! — процедил сквозь зубы, хоть и знал, что родственница меня не слышит.
Первые проблемы начались при подлете к клинике. Свободных мест для парковки не осталось, пришлось садить Верхолетку прямо на тротуар.
Шедшие мимо люди недовольно косились в мою сторону. Один прохожий попытался ухватить меня за локоть, начав громко высказывать свое возмущение, но я просто оттолкнул его в сторону и открыв дверь, вытащил из автомобиля Олесю, тут же побежав со своей ношей ко входу в больницу.
Клиника оказалась частной и попасть в нее просто так — с улицы, было практически невозможно.
Следующая загвоздка вышла уже на подходе, когда дорогу мне преградили двое охранников.
— Куда прешь, деревенщина? — набычился один из них, загораживая проход.
— А ты что не видишь? — рыкнул в ответ, поудобнее перехватывая свою ношу.
— Топай отсюда, парень.
— Вы что, совсем охренели? — возмутился я, видя такое пренебрежение.
Пусть на мне не было дизайнерских шмоток, а Олеся оказалась закутанная в потрепанное одеяло — это не давало права двум тупым идиотам не допустить меня к эскулапам.
Или давало?
Хе-х, конечно. Приди я сюда как истинный аристократ, а не как запыхавшийся мальчишка в обычной куртке, джинсах и кроссах, без родовых знаков отличия на одежде, отношение было бы совершенно другое.
— Ребята, вы что, не видите, женщине плохо? Если не помочь прямо сейчас, она умрет.