Сквозь храп, постанывание и сопенье спящего отряда Балун различил осторожные шаги по проходу и напрягся. Кто это? Неожиданно вздрогнула и стала ходить ходуном кровать. На соседней шконке заворочался Гришко. От соседства с этим увальнем Балун уже устал. Неповоротливый и тяжелый парень каждый раз после отбоя долго ерзал. Впрочем, при его габаритах и массе даже легкое шевеление казалось землетрясением. Отодвинуться не представлялось возможным, в тесном кубрике было втиснуто максимальное количество тумбочек и спальных мест, использовался каждый сантиметр свободного пространства. Казалось, что те, кто строил это помещение, сначала установили здесь мебель, а уже потом начали возводить стены… По характеру мягкий и даже застенчивый, Гришко отбывал немалый срок. Балун никак не мог поверить, что этот добродушный толстяк на воле убил двух человек. Наконец сосед угомонился и снова засопел. Между тем, поравнявшись с кроватью Балуна, шаги прекратились. Кто-то словно вглядывался в полумрак дежурного освещения, пытаясь понять, здесь спит тот человек, которого он ищет, или нет. Убедившись, что не ошибся, неизвестный решительно подошел к Балуну и встал рядом. Ощутив его спиной и больше не желая испытывать судьбу, Балун сел:
– Ты кто?
– Вставай, – раздался голос отрядного. – Одевайся и пошли со мной.
– Куда? – наклонившись за ботинками, удивился Балун.
– Надо! – отрезал Юрченко и вернулся в проход между кроватями.
На улице было тепло и тихо. В небе висела полная луна.
Они вышли за ограждение «локалки» и направились в сторону промзоны.
– Начальник, – озираясь по сторонам, поравнялся с отрядным Балун, – ты куда меня ведешь?
Но тот молчал, словно не слышал.
Балун вдруг понял, что в зоне кроме них никого нет. Залитая мертвым светом территория была безлюдна. Здания, столбы, дорожки и торчащие из-за забора деревья казались нарисованными тенями. Чернел окнами хозяйственный блок, на вышках не было видно «вертухаев».
«Так сейчас же война! – осенило Балуна. – Вот и попрятались все! Точно!»
Он приободрился и пошел быстрее.
Пройдя мимо цеха, где делали тротуарную плитку, они вошли в кочегарку. Балуна вновь охватила тревога. Здесь было темно и пахло углем. Стало казаться, что за котлами в черноте что-то шевелится, и вообще, оттуда на них словно кто-то смотрит.
Майор подошел к котлу и открыл топку:
– Залезай!
– Зачем? – ужаснулся Балун.
– Будем колосники менять, – пояснил отрядный.
– Почему через топку? – недоумевал Балун. – С боков ведь лючки есть!
– Я сказал, лезь! – топнул ногой отрядный.
Балун не понял, как оказался внутри печи. Задыхаясь от сажи, он прополз по чугунным плитам с длинными отверстиями в самый конец топки:
– Чего их менять? Целые они!
По ногам что-то ударило, послышался звук осыпающегося угля. Балун обернулся и странным образом увидел отрядного так, словно находился не внутри, а снаружи котла. Причем где-то под потолком. Вот отрядный вернулся к куче угля, зачерпнул совковой лопатой черную крошку, развернулся…
– Ты чего делаешь? – закричал Балун, но вместо крика раздался лишь похожий на комариный писк. В тот же миг он вдруг увидел, что это вовсе не отрядный кидает уголь, а не кто иной, как Хунта.
– Хитрук! Погоди! Пожалуйста, – силясь вспомнить имя националиста, стал умолять Балун. – Не убивай!
Но из глотки в такт ссыпающегося на него угля вырывались лишь всхлипы. Вот он уже не может пошевелить ногами и вытащить руку…
Хунта бросил в сторону лопату, а в руках у него появилась заткнутая тряпкой бутылка с какой-то жидкостью. Одновременно из темноты кто-то протянул зажженную зажигалку… Запахло бензином. О боже! Нет! Балун онемел от страха, видя, как фитиль вспыхивает ярким огнем.
«Конец! – мелькнула мысль. – Сейчас бросит!»
В это время на него вдруг навалился Гришко.
«Как он здесь оказался? – Пытаясь убрать вцепившиеся в горло руки, Балун уже с трудом дышал. – Ведь когда я уходил, он спал!»
Вдруг Балун понял, что сумел освободить ноги из-под угля и с силой толкнул двумя руками Гришко в грудь.
– Ах! – Грохот и вопли людей разорвали забитую угольной пылью темноту.
– Ты чего, Балун? – Округлив глаза, на него смотрел Михась. Бригадир стоял в проходе в одних трусах и майке.
– Я! Ты! – озираясь по сторонам, прохрипел Балун. – Где Юрченко? Он меня сжечь хотел!
– Да с ним рядом находиться опасно! – сказал кто-то.
– Очухался? – изучающе смотрел ему в лицо Михась.
– Да! – сползая с кровати, кивнул Балун, все еще до конца не понимая, где та размытая граница между сном и реальностью.