я в чашку, отчаянно краснея. - Оу, ты говоришь такие лестные вещи, Крис, очень приятно, - Миша прислонил руки к сердцу, а потом потянул их ко мне, пытаясь обнять меня, но Роман в мгновение ока подлетел и встал между нами, рыча: - Миша, ты хорошо подумал, прежде чем сделать это? Ты знаешь, я тебя люблю как брата, но если ты приблизишься к Кристине, то не досчитаешься зубов, это понятно? Иди обнимай свою девушку в таком виде, а к моей не лезь. Миша послушно потопал в домик в поисках Маргариты, бубня что-то о том, что Роман уж слишком печется обо мне. Я обняла своего «защитника» за талию. - Роман! Это было… - я схватила его за пояс джинсов и усадила на скамейку. - …чрезвычайно сексуально, - прошептала я ему в ухо. Он повернулся и взял мое лицо в ладони, большими пальцами лаская скулы. - Ты моя, никогда не забывай об этом. И я не успела ничего сообразить, как его губы захватили мои в собственническом поцелуе, напоминая, что я принадлежу ему и никому больше. Он провел рукой по моей шее, прижимая еще крепче к своим губам. Захватив инициативу, он заставил каждую клеточку моего тела кричать о желании. И к тому времени, как он прервал поцелуй, мы оба задыхались. - Абсолютно сексуально… - все, что я смогла выдавить из себя под его голодным взглядом. - Очень плохо, что ты ненавидишь лес, - он опустил ладони на обнаженную кожу моих бедер и стал нежно поглаживать. – А то я бы сейчас отнес тебя на укромный лужок, который нашел сегодня утром, и демонстрировал бы, как сильно я тебя люблю, еще и еще, - он играл краем моих шорт, скользя пальцами под ткань. – Но я думаю, мне еще нужно поработать, чтобы изменить твое мнение, - он быстро поцеловал меня в макушку и направился к костру помочь Жене с завтраком. Алиса подскочила к столу и заняла место Романа. - Это было похоже на поцелуй! – ухмыльнулась она и игриво пихнула меня в плечо. - Так и есть. Ты понятия не имеешь, - я посмотрела в сторону костра и увидела, что парни пялятся на нас с Алисой с выражением бесконечной любви в глазах. Подруга тоже это заметила: - Ты думаешь, секс в лесу будет настолько ужасен? – она закусила губу и стыдливо помахала Жене. - Я не знаю, но у меня такое предчувствие, что парни хотят, чтобы мы проверили это на собственном опыте этой ночью. Глянь, как они смотрят на нас. У тебя тоже сердце готово выскочить из груди, или это я сошла с ума? – я взглянула на Романа, на то, как невероятно сексуально он смотрелся, склонив голову набок, положив руки на бедра, раздевая меня своими зелеными тлеющими глазами. - Поверь мне, ты абсолютно нормальная. Таким же взглядом Женя прожигал меня вчера на заправке. Я клянусь, я почувствовала себя героиней наших книг, желая подчиниться ему и вытворять с ним все эти грязные штучки, - Алиса картинно обмахивалась, а потом замерла. – Кстати, к вопросу о «грязных штучках». Что-то слишком тихо там в домике, - она кивнула в сторону нашего жилища, куда недавно заскочил голый Миша в поисках Маргариты. Дверь домика распахнулась с громким стуком. Первым появился сияющий Миша, одетый в джинсы и на ходу натягивающий футболку, давая нам последний шанс полюбоваться его совершенным телом. «Дамы!» - сказал он, подмигивая нам, направляясь к столику. Мы с Алисой залились краской и перевели взгляд на Риту, которая выходила, одергивая свою рубашку. - Привет, девчонки, - мимоходом бросила она, поправляя волосы. Добравшись до столика, она подхватила мою чашку и сделала глоток кофе. – Что случилось? - Ничего особенного, кроме огромного голого молодого человека, прогуливающегося по лагерю некоторое время назад. Да, он был реально огромным, - Алиса аж закашлялась, а ее щеки порозовели еще больше от воспоминаний об обнаженном Мише, которые были еще свежи в ее памяти. Маргарита рассмеялась, с любовью поглядывая на своего «орангутанга», который орудовал палкой в костре. Он заметил наше внимание и послал воздушный поцелуй. - Такой обаяшка, - пробормотала она, отпивая очередной глоток из моей чашки. - А что это вы делали в домике? Что-то там было подозрительно тихо, - спросила я, сдвинув брови. Маргарита надела свою лучшую маску «оскорбленной добродетели»: - Кристина, мы ничего не делали. Я отдала ему одежду и упаковала кое-что из своих вещей. Черт возьми, если он был голым, это еще не значит, что что-то произошло. - Ну да, вы же известны своей сдержанностью, - язвительно заметила Алиса, закатив глаза. - Ничего не было! – прошипела Рита, не желая, чтобы наши пререкания были услышаны парнями. - Ну да, я бы могла даже поверить в это, - я посмотрела на подругу с улыбкой. – Если бы твоя рубашка не была шиворот-навыворот, - я указала на ее спину, где между ее блондинистыми локонами торчала маленькая беленькая бирка. - Проголодались, дамы? – спросил Миша, принеся нам по большому блину омлета. - Рита, определенно, да. Я думаю, что она «нагуляла» аппетит с тобой в домике, натурист ты наш, - пропела Алиса, в то время как Миша подмигнул раскрасневшейся Маргарите. Он нагрузил ей на тарелку горку омлета. - Со мной она всегда голодная. Вот, этого, надеюсь, будет достаточно, но если ты хочешь еще чего-либо, просто дай мне знать, в любое время, в любом месте, - он усмехнулся Рите, в смущении склонившей голову. – Я люблю тебя, Рит, - пропел он голосом, полным любви и восхищения. Маргарита выглянула из-за занавеса своих волос: - Я тебя тоже люблю, а теперь иди. Я должна рассказать девочкам, какой ты восхитительный, - она бросила в него куском яйца, а он, уклонившись, поцеловал ее. - Не забудь рассказать им, какой я горячий. - О, Миша, за это можешь не переживать. Твой горячий образ навсегда отпечатался в нашей памяти, - захихикала я, и тут ощутила чьи-то руки у себя на талии и губы на шее. - Тогда, наверное, тебе стоит дать пищу для размышлений, - сказал Роман мне в ухо, блуждая ладонями по моим бокам и животу, будто бы невзначай задевая грудь, что вызывало возбуждающие покалывания по всему телу. – Я должен заставить тебя забыть Мишу и думать только обо мне. И может даже о моем горячем образе, - выдохнул он мне в шею, прижимаясь всем телом к моей спине. - Да, почему бы тебе не поработать над этим сегодня ночью, - сказала я, затаив дыхание, представляя, смогу ли я сдержаться и устоять перед Романом. И если быть честной, захочу ли я сопротивляться?