Даниэль поводила пальцем по краю кружки.
- Зачем вам знать? – спросила она, не глядя на него. – К чему это праздное любопытство?
- Это не праздное любопытство, - ответил Алексей. – Я просто хочу понять, почему, если люди решили жить вместе, растить детей, они потом расходятся? Поскольку я хочу жениться один раз на женщине, без которой не смогу жить. Не только день, месяц или год, а всю жизнь.
Даниэль внимательно смотрела на него через сигаретный дым.
- Хорошо. Если вы хотите…
И так же, как слушала, без эмоций, упрёков, обвинений и жалоб она рассказала историю своего замужества. Оказывается, таинственный Саша, чьё имя вырвалось у неё в полусне, это её дочь, чьё поведение в сухом пересказе Даниэль показалось Алексею слишком фантастичным. Он не встречал ещё людей, которые бы относились столь неприкрыто враждебно к родителям, что их вырастили.
Рассказ был недолог и действительно был обычен и обыден. Но его пересказ словами Даниэль – без прикрас и фантазий, желания вызвать жалость и сочувствие – потряс его ещё больше. Он смотрел на эту спокойную женщину, перенёсшую внезапную смерть родителей, крах их бизнеса, предательство бывших компаньонов отца, суды, «братков», долгое время переносившую болезнь дочери, отчаяние от невозможности ей помочь и пережившая, в конце концов, её смерть, существовавшая в атмосфере лжи, эгоизма и предательства, и не мог ей не удивляться. Теперь он лучше понимал её отчуждённость, стремление к независимости и её нелюбовь к мужчинам. Ей действительно не за что было их любить. Поскольку за всю её жизнь они хотели только иметь от неё что-то, ничего не предлагая взамен. Даже отец её мужа только похвалил того после суда, когда они выходили, что он сумел настоять на столь малой сумме алиментов, злобно бросив опустошённой Даниэль, что не позволит всякой бабе с её выродками сесть на шею его сыну. Как будто дети его сына – не его внуки.
Слушая её, ему хотелось её пожалеть. Но он видел, что она не даст ему этого сделать. Он понимал, что ей нужна реальная помощь, а не пустые ничего не значащие слова. Хотя сама она в этом никогда и не признается.
Даниэль затушила сигарету.
- Я не должна была вам всего этого говорить, - произнесла она. На Алексея снова повеяло холодом. – Вы мужчина. Вам этого не понять. А мне бы не хотелось, чтобы оставшуюся часть экскурсии вы смотрели на меня как на какого-то морального инвалида. Сама же я не хочу чувствовать себя неловко от того, что своей пьяной болтовнёй позволила открыть свою душу. Душу никогда и никому нельзя открывать. Поскольку всегда найдутся желающие в неё плюнуть. У вас вся жизнь направлена на поиск удовольствий. Какое вам дело до моих проблем?
«Снова здорово!» - подумал Алексей. Он разглядывал её в полумраке. Особенного опьянения, которое бы развязало ей язык, на что она намекала, он не видел. Да и пила она всего ничего. А ароматная жареная закуска и вовсе не должна была бы дать ей опьянеть. Только сейчас он заметил, что она не взяла ни одного салата. Она явно не сидела на диете. Да и вообще не обращала на себя внимания: за всё время он не видел ни разу даже помады на её губах. А одевалась она в какие-то бесформенные футболки и джинсы.
- Я рад, что вы мне рассказали, - сказал он серьёзно. Злости на её ершистость у него не было. Он понял, что это был её способ защиты. Видимо, если он сможет держать удар, она, в конце концов, изменит своё отношение к нему. А он уже решил, что заставит её относиться к нему иначе.
- Рады? – холодно удивилась Даниэль. – Почему?
- Я стал лучше понимать вас. – Он хотел было взять её за руку. Но она, словно предугадывая его желание, убрала руку со стола.
- И что же? Что это вам даёт?
- Не знаю, - искренне удивился он. – Но, повторяю, я бы хотел поменять ваше мнение о мужчинах.
- Боюсь, вам это будет трудно сделать. – Она потянулась к сумке.
- Вы хотите оплатить счёт? – спросил Алексей. – Вам не понравилось?
- Что вы! Я прекрасно поужинала.
- Тогда, согласно нашему уговору, плачу я. – Алексей потребовал счёт.
Даниэль не верила своим глазам. Она слишком привыкла к иному отношению к себе. Такая мелочь выбила её из колеи настолько, что она даже не запротестовала, когда Алексей невозмутимо оплатил счёт и предложил ей руку, помогая встать. Он взглянул на её лицо. Второй раз за день ему удалось поразить её. И ему даже не пришлось особенно напрягаться.