В свой номер они пришли уже ближе к трём утра. Алексей вежливо уступил ей ванную комнату и даже не делал намёков о «продолжении вечера». Когда в душ пошёл он сам, Даниэль нырнула в свою постель.
Выключая свет, он услышал вздох Даниэль.
- Алексей, - сказала она. Он молчал. – Спасибо. Я провела очень хороший вечер.
- Я рад. – Он действительно был рад, что темнота скрывает его смущение: ведь ничего эдакого он не сделал, чтобы заслужить её благодарность.
- И я благодарна вам за то, как этот вечер закончился, - тихим голосом сказала Даниэль. – Наверное, я ошибалась.
- Наверно, - брякнул Алексей. Даниэль не отозвалась.
Подождав немного, он услышал её лёгкое и ровное дыхание.
А к нему еще долго не шёл сон. Он смотрел в потолок и пытался разобраться в себе. Оказывается, переубедить её было не так трудно. Но его почему-то это не радовало. Он доказал ей, что она неправа. Теперь можно забыть об этой холодной гордячке с болезненным чувством собственного достоинства. Но он почему-то не мог. Вспоминая её лицо перед часами, её восторг, радость, её растерянность и смущение, когда он отказался от своей куртки – вполне естественная вещь в данной ситуации, не стоящая упоминания мелочь, - он задался вопросом: а холодна ли на самом деле эта суровая женщина? И почему его так интересует, как она к нему относится?
Как и в ночь до этого, Алексей долго не мог заснуть. И как в ту ночь его одолевали вопросы. Но теперь они были другого рода: ему уже было мало доказать ей её ошибочную оценку мужчин. Ему зачем-то стало надо, чтобы она прониклась к нему расположением. Чтобы её губы с благодарностью, как сейчас, недавно, в темноте, на площади, произнесли его имя, чтобы он снова увидел румянец смущения на её лице, когда он оказал ей такую мелкую услугу, чтобы её глаза вспыхивали и смеялись, когда он поражал её или силился разобраться в её поддразнивании. С какой-то стати это стало для него важным.
[1] Прошу прощения… Это ошибка… (англ.).
6
Однако утром Даниэль снова стала сама собой: собранной, холодной, замкнутой и спокойной. Вчерашняя теплота испарилась из неё. Алексей хотел головой о стенку биться – что за непостижимая женщина! С какой стати она боится даже в отпуске, даже на день допустить к себе кого бы то ни было! Вчера им было так хорошо! А сегодня? Прямо Снежная королева!
А Даниэль была безупречна и безукоризненна настолько, что не позволяла себе даже искоса бросить взгляд на Алексея. Она не знала, чего ей ждать. Привыкшая к подлости и стяжательству, она ждала, что он выставит ей счёт. И хорошо, если бы это были деньги. «Кто девушку угощает – тот её и танцует» - она слишком хорошо это уяснила, когда после мужа пыталась наладить свою жизнь. Вчера Алексей не сказал ничего. Но, кто знает, может, захочет оплаты сегодня? Поэтому с самого утра Даниэль вела себя так, как в первые минуты знакомства. Чтобы о фривольности у него не было даже мысли, не говоря обо всём остальном.
А Алексей чувствовал разочарование и злость. Эта женщина ещё вчера подпавшая, всё же, под его обаяние, сегодня ускользала, как песок сквозь пальцы. Получается, ему приходилось всё начинать заново. А ей самой не стоило никакого труда заставить его думать о себе постоянно. Что её, видимо, нисколько не беспокоило. И это, в свою очередь, приводило Алексея в бешенство. Он был недоволен собой, что так легко подпал под обаяние этой суровой женщины. Тем более, что никаких усилий она для этого не прилагала. Он был недоволен ею, что она сама не хочет даже дать намёка на то, что он ей понравился. Что вся вчерашняя теплота исчезла без следа, оставив по себе только смутное желание придушить её и разочарование, что он так глупо тратит с ней своё время. Какого чёрта? В этой группе полно заманчивых глупышек, которые бросали на него недвусмысленные взгляды. Он улыбался им, ловя в ответ их румянец. А дамам постарше, что тоже похотливо поглядывали на его потрясающее тело, - он дарил улыбки и обнадёживающие взгляды. Так какого чёрта он зациклился на этой одной стерве? Подумаешь, непробиваемая скала! Переживёт.
Экскурсия в Крумлов доставила Даниэль необычное удовольствие – Алексей видел, какой восторг вызывали у неё узкие улочки, небольшие площади, маленькие магазинчики в старинных домах, замки и памятники, как сверкали её глаза, когда она кончиками пальцев касалась старых камней, вытертых сотнями ног, как розовело и от этого хорошело её лицо, когда она шла между всей этой средневековой древностью. Трёхэтажный белый мост, по-видимому, вызвал у неё культурный шок: она остановилась и чуть было не упустила экскурсию, когда любовалась с площадки обзора на это сооружение. С неослабевающим вниманием она слушала гида, переходя в замке из одной залы в другую, разглядывая обстановку горящими глазами, вдыхала, прикрыв глаза, запах дерева и лака в убранстве. Напряжённо она разглядывала портреты с курьёзными физиономиями дам и довольно привлекательными мужчинами, как будто хотела увидеть в них своих знакомых. Она подолгу задерживалась у витрин с безделушками, как будто хотела их запомнить на всю жизнь. Позабыв о своём решении не думать о ней, Алексей даже снова достал свой телефон и снова незаметно фотографировал её. Гид поглядывала на него с понимающей улыбкой, но не оставляла тучного коммерсанта из Подмосковья, к которому вдруг прониклась пламенной любовью, узнав, что тот разведён и небеден. Она игриво прикасалась к нему и иногда интимно шептала ему что-то на ушко. А он под конец поездки по-хозяйски держал её за талию. Алексей усмехнулся предприимчивости женщины. А Даниэль лишь равнодушно скользнула по парочке глазами. Однако, когда Алексей не видел, она поглядывала на него, стремясь понять его чувства в этой ситуации. Но он был безмятежен. Только лёгкое облачко омрачало его лицо, когда он смотрел на неё. Даниэль видела, но не хотела давать надежду, опасаясь, во что это может вылиться.