Он хотел подойти к ней, но она снова отшатнулась, ударившись спиной о стену. Больше ей бежать было некуда. Как она ни сопротивлялась, он повернул её лицо к себе и взглянул в глаза. На него смотрела всепоглощающая безнадёжная чернота. Он невольно содрогнулся.
- Нет, - хрипло сказала Даниэль и отвернулась. – Для вас это всего лишь эпизод, я – очередная безликая кукла в вашей постели. Было - и прошло. Будут другие. А для меня новый виток боли. Не хочу. Я устала от этого.
Она помолчала.
- Я думала, что смогла защититься от этого, избавившись от чувств, изгнав из себя желания. Я переоценила себя. Но сегодня по-прежнему мои чувства подчинены разуму.
- И что же он вам говорит? – криво улыбнувшись, спросил Алексей, медленно впадая в бешенство: не железный же он!
- Что мне надо держаться от вас подальше. Как, впрочем, я и хотела с самого начала.
Он рассматривал её подрагивающие ресницы, на которых застыли капельки слёз, порозовевшие щёки, припухшие от его поцелуев и такие манящие губы, и перевёл взгляд на её глаза. Хоть она и старалась взять себя в руки и снова скрыться за бронёй холода, но он приоткрыл краешек её маски – он не сомневался уже, что это именно маска, а не суть этой порывистой, живой, страстной натуры. Он видел, что эта гордая, бесстрашная женщина бесконечно одинока и трогательно ранима. Чего стоила её эскапада с пивом. Что она не подпускает к себе никого не потому, что не хочет. Хочет! Она этого жаждет! Но она боится очередного разочарования, предательства и, как следствие, боли - её итак у неё было много. Это поразило его. Подобная глубина чувств немыслима. И обычно столь чувствительные натуры заканчивают жизнь в сумасшедших домах, где их лечат «от депрессий», «от истерии» или «стрессов». Но Даниэль была не только чувствительна, чувственна и безумно притягательна, но и умна. Она избрала другой путь – ограничить себя, оградить от людей, стать одинокой во всех смыслах. Но это не сделало её счастливей. Только спокойной. Мертвецки спокойной.
Даниэль опустилась на стул и медленно приходила в себя. Чёрт её дёрнул отпустить свои чувства! Зачем она сказала ему про свою боль? Что ей развязало язык?
Ощущая настоящую потребность в одиночестве, она вдруг сорвалась с места, схватила сумку и вылетела из номера. Алексей остался приходить в себя. Что это было?
10
Перед входом в бар гостиницы Даниэль замедлила ход. Она оглядела себя – торопясь сбежать, она забыла, успела ли переодеться. Слава богу, она была одета как надо. Придав своему лицу всегдашнее замкнутое выражение и, приведя в относительный порядок хаос в мыслях, она ровным шагом вошла в холл.
Рядом со стойкой бара за столиком на двоих сидели гид и её бизнесмен. Заметив Даниэль, женщина приветливо взмахнула рукой, а бизнесмен приглашающе пододвинул третий стул. Даниэль нехотя подошла, сохраняя на лице непроницаемое выражение.
Заведя ни к чему не обязывающий разговор, гид заказала ей кофе. Даниэль недоумевала, зачем она им понадобилась. Наконец гид произнесла:
- Мы тут с вашим соседом поспорили… Только не поймите меня неправильно… Что он не сможет добиться от вас взаимности…
- Взаимности? – Даниэль вскинула на них глаза. – То есть, не переспит со мной?
- Ну, это очень грубо, - жеманясь, сказала гид.
- Зато верно, - встрял бизнесмен.
- Ты, конечно, прав, - тут же отозвалась гид, поглаживая его руку. – Так вот, - снова обратилась она к Даниэль. – Алексей от спора отказался. Может, вы поддержите?
Даниэль бесстрастно смотрела на это циничное лицо и хитрые глаза. Что им до неё? Не жалко денег или так скучно, что они развлекаются столь мерзким способом?
- У меня нечего поставить. Если я проиграю, мне нечем будет платить, - ровно сказала Даниэль.
- Значит, вы согласны? – обрадовалась гид.
- Нет. – Даниэль встала. – Прошу меня простить, но такие споры мне не нравятся.
- Сотня баксов, - бросил бизнесмен.
- Нет.
- Две сотни?
- Нет, спасибо.
- Пять сотен?
- Сударь, - обратилась к нему Даниэль. – Ни пять сотен, ни пять тысяч. Прошу прощения, но ни при каких условиях я не буду поддерживать этот спор. Прошу меня извинить.
Она повернулась и ушла, медленно закипая
- А какая была бы забавная пара, - задумчиво глядя ей вслед, сказал бизнесмен. – Жаль, не доведётся на это посмотреть. Была бы нехилая потеха.
- Конечно, Толик. – Гид прижалась к его плечу, поглаживая руку. – Но кто знал, что они оба такие глупые и упрямые.
- Не говори, кисуля. Косарь сам в руки падает, а они ломаются.
- Тогда, может, найдём ему другое применение? – игриво спросила гид, кокетливо стреляя глазками.
- Может быть, - ухмыльнулся бизнесмен и притянул её к себе.