Вдруг её лицо словно окаменело. Вся радость и теплота с него куда-то делись. Как будто кто-то изнутри задул лампу. «Саша», - сказала она и вздрогнула. Алексей тоже вздрогнул. Томик выпал из его рук и со стуком упал на пол. Даниэль открыла глаза.
- Извините, - сказал Алексей, нагибаясь за книжкой. – Я не хотел вас будить. – Он поднял книжку и положил её на столик рядом.
- Спасибо, - спокойно сказала Даниэль. Она проводила его взглядом.
Подойдя к кровати, Алексей улёгся и долго ворочался. Даниэль некоторое время смотрела на него.
- Спокойной ночи, - холодно сказала она.
- Спокойной ночи, - буркнул из-под одеяла Алексей.
3
Спал он плохо и постоянно просыпался, то ли от того, что спит в незнакомом месте, то ли от того, что рядом незнакомая женщина спит, как убитая – тихо, спокойно, умиротворённо и беззвучно. Его тревожило это спокойствие.
Проснулся он от чувства чьего-то неуловимого присутствия рядом с собой. Оглядев номер, он, однако, заметил, что кровать Даниэль аккуратно убрана, а из-под двери ванной виден свет. Умывалась Даниэль бесшумно и столь же бесшумно появилась в дверях уже одетой. Не глядя на Алексея, она произнесла:
- Можете не торопиться. Я узнавала – мы задержимся. Кое-кто из отставших ещё не подъехал.
Алексей сел на кровати. В утреннем свете были ясно видны все его шрамы и потрясающая фигура молодого греческого бога. Даниэль скользнула по нему равнодушным взглядом и, прихватив косметичку, вышла. Алексей усмехнулся: потрясающее самообладание и непробиваемое спокойствие у его соседки. Обычно женщины, глядя на его тело, заходились в вожделении или хотя бы в экстазе, изнывая от желания потрогать его накачанные бицепсы или провести рукой по груди. Но реакция на него Даниэль была ему внове. Она его удивляла и разочаровывала. Да и женщина такая ему попалась впервые. Жаль, что она столь холодна и не идёт на контакт: всё же, неделю им придётся быть соседями, если он не попросит замены пары. Будет ли этим заниматься Даниэль, Алексей не хотел думать: уж слишком отталкивающее впечатление на него произвела эта женщина.
Приняв душ, умывшись и переодевшись, Алексей спустился в столовую к завтраку. Сверкающий зал с зеркалами во всю стену был полон, но места ещё оставались. Он огляделся. В дальнем углу за столиком на четверых сидели три женщины и оживлённо беседовали. С удивлением в одной из улыбающихся дам Алексей узнал Даниэль. По её похорошевшему лицу блуждала лёгкая улыбка, а губы раскрывались редко, чтобы прихватить какой-нибудь кусочек с вилки или непринуждённо сказать краткую ремарку. Две остальные дамы были явно в годах, о чём говорили их волосы, причёски и фигуры – лиц Алексей не видел: они сидели к нему спиной, а зеркало напротив не давало рассмотреть постоянно вертящиеся головы этих дам. Но на фоне Даниэль они выглядели как школьницы рядом с учительницей. Их громкий смех разносился по залу, а руки, мелькавшие во все стороны и отражавшиеся в зеркалах напротив, множа их, казались крыльями ветряных мельниц. Они говорили обе сразу обо всём на свете и, казалось, не слышали друг друга. Даниэль с лёгкой усмешкой наблюдала за ними, заканчивая свой завтрак. Она вежливо отвечала им, когда они к ней обращались. Хотя, пожалуй, им её ответ не требовался. Поэтому она, пряча улыбку, наблюдала за их беседой. Глядя на неё, Алексей подумал, что она явно забавляется чужим поверхностным суждениям и трескотней двух пожилых дам, вырвавшихся из рутины за границу. Однако, подняв глаза, она вдруг заметила его, который явно наблюдал за ней. Её лицо тут же окаменело, и всякая улыбка пропала, как снег весной. Даниэль вежливо распрощалась с дамами, которые, казалось, этого не заметили, и через другой выход вышла из зала. Алексей был удивлён: с чего это она бегает от него, как от зачумлённого? Может, она феминистка-лесбиянка, которая ненавидит мужчин? Додумав до этого места, он мысленно махнул рукой: он с ней жить не собирается и потому вникать в завихрения у неё в мозгах не его дело. Жаль, конечно, что эта женщина – его соседка. Но это же ненадолго.
После завтрака он разыскал гида и непринуждённо завёл с ней разговор, мгновенно расположив к себе нервную женщину. Поговорив недолго, он спросил её о своей паре. Выяснив, кто он и из какого номера, молодая женщина была удивлена:
- Да, госпожа Штегман уже говорила мне, что произошла неприятность: видимо, при оформлении документов её ошибочно приняли за мужчину, учитывая данные её фамилии и имени.
- Она так и сказала – неприятность? – Алексей был задет тем, что эта женщина его опередила. Однако, сам виноват: нечего было спать.
- Ну что вы! – улыбнулась гид. – Она очень мило поинтересовалась, не практикуется ли наша туристическая фирма ещё и в качестве брачного агентства. Или вы в её номере – бонус как новому клиенту. – Женщина усмехнулась. – Госпожа Штегман – очень милая женщина с забавным чувством юмора. Когда я принялась перед ней извиняться после того, как созвонилась с офисом в Москве и всё выяснила, она была очень смущена тем, что доставила мне лишние хлопоты. Чрезвычайно скромная женщина. К тому же, больше одиноких туристов нет, чтобы составить вам другие пары. А опаздывавшие – это семейные люди и молодожёны. Потому я могу предложить только доплатить за одноместный номер. Но она отказалась. Ей было весьма неловко, когда она говорила, что у неё просто нет лишних денег. Поменять вас с другими, для кого подобрали пару, я не могу: всё равно получится, что одна пара – это мужчина и женщина. Госпоже Штегман было всё равно. А вы – будете настаивать? – с тревогой спросила гид.
- Если бы госпожа Штегман была настолько приятным человеком, как вы говорите, - с досадой сказал Алексей, - мне бы, возможно, тоже было всё равно. Но, увы. Эта дама не произвела на меня впечатления. – Он лукаво улыбнулся гиду, нежно прикасаясь к её руке.