С середины осени Алексей куда-то пропал, что слегка обеспокоило Даниэль. Предупреждённая, что он уедет в Белоруссию работать, она ждала его звонков. Но недели проходили за неделями, а он молчал.
Наконец после Нового года, который Даниэль, к своему удовлетворению, справляла одна, он наконец позвонил. Саша с очередным любовником умчалась справлять праздники к нему, и у Даниэль снова наступило спокойное время. Как оказалось, во время одного из трюков Алексей сломал ногу. И всё это время лежал в больнице. Вслушиваясь в его голос, Даниэль догадывалась, что только переломом ноги тут не обошлось. Но она не стала выспрашивать. Он не хотел её излишне беспокоить, а она не хотела нервировать его своей дотошностью и навязчивостью. Она успеет всё узнать, когда он приедет. Сожалела она об одном: что не может его поддержать в это время.
С наступлением весны он объявился в Москве, и их встречи возобновились. Даниэль заметно похудела, сменила причёску, покрасила волосы. Лёгкий, почти незаметный макияж совершенно изменил её лицо, и, увидев её в первый раз после долгого отсутствия, Алексей был не на шутку удивлён: новый образ вкупе с косметикой и иной одеждой делали из Даниэль совершенно другого человека. В её походке появилась уверенность и величавость, вместо всегдашней настороженности и скованности, что вместе с лёгкостью, привитой долгими годами балетной школы в детстве, как успел узнать у неё Алексей, приковывало к ней глаза окружающих мужчин. Она была обаятельна, когда стала чаще улыбаться. И даже шрам на щеке не портил впечатления – его просто никто не замечал. Алексей удивлялся, видя эту совершенно новую женщину в прежней некрасивой, холодной и чем-то напоминавшей деревенскую бабу Даниэль.
К восьмому марта она ничего не планировала, а Саша, снова задвинув работу, на неделю умчалась со своим очередным любовником. Пользуясь этим, Даниэль решила сделать генеральную уборку. Она сняла все занавески и покрывала, отправила стирать зимние вещи, убрала стулья, чтобы хорошенько отмыть полы под диванами и шкафами. Взяв швабру и ведро с водой, она включила музыку. Суровые мистические звуки Вагнера как будто влили в неё новые силы. Она взяла швабру…
Перебираясь с соседского балкона этажом выше, Алексей едва не поскользнулся на скользком козырьке. Хорошо, оба балкона были не застеклены. Иначе добраться с крыши в квартиру Даниэль Алексею было бы затруднительно.
Спрыгнув к ней на балкон, он, поморщившись от боли в боку, хотел уже было постучать в стекло, но вдруг замер, видя открывшееся перед ним зрелище: Даниэль танцевала. Он не слышал музыку, но это явно была классика, поскольку Даниэль выполняла балетные па. Да, она не была юной стройной балериной, но её безукоризненная пластика и изящные движения заворожили его. Он даже не обратил внимания поначалу, что делала пируэты она в футболке и закатанных спортивных штанах. Только, когда она остановилась после довольно долгого кружения, изящно вытянув руки над головой, он заметил, в чём она одета и как выглядит. Растрёпанные волосы выбивались из пучка на затылке, редкие пряди прилипли к потному лбу, мятая футболка в беспорядке свободно висела на ней. Она постояла некоторое время, вытянувшись в струну, затем, тяжело дыша, опустила руки и взяла швабру, не замеченную Алексеем. Тут он очнулся и постучал в стекло. Даниэль, наклонившаяся за ведром, удивлённо подняла голову и огляделась. Когда её взгляд упал на окно балкона, она застыла, словно поражённая громом. Затем, отшвырнув швабру, она бросилась к балкону и с трудом открыла примёрзшую за зиму дверь.