Он подошёл к ней и положил руки ей на плечи. Глядя в глаза, он, как можно убедительнее произнёс:
- Она хотела рассорить нас с тобой. Но её кривляния и в другое время на меня бы не подействовали. А сейчас – так тем более. Ведь я люблю тебя. Ты знаешь.
Она смотрела в его глаза. Как бы она хотела ему верить!
- Но она же моложе меня! – вырвалось у неё.
- Она не ты. И как бы она меня ни соблазняла, тобой она никогда не станет. А люблю я тебя.
Он улыбнулся и наклонился её поцеловать. Даниэль взяла его голову в свои руки и пытливо посмотрела в его глаза. Он говорил правду? Или хотел её успокоить? Ведь они с ним так и не переспали ни разу. А он вряд ли хранил ей верность. И, увидев столь доступную женщину, как её дочь, он вполне мог соблазниться. Но если нет?.. Даниэль не могла поверить.
Она отпустила его и отошла в сторону.
- Мы с вами ещё ни разу не переспали, - сказала она, не глядя на него. – И я вполне пойму, если вы…
Алексей стремительно подошёл к ней и порывисто схватил за плечи.
- Нагуляться за свою жизнь я успел. Более, чем достаточно. А сейчас мне не это надо. Мне нужна ты. И я тебе говорил, что я подожду. И я жду. До сих пор. С того момента, как мы приехали из Европы, ни одна женщина не была в моей постели. Кроме одной. – Даниэль судорожно сглотнула. – Помнишь, ты спала в моей квартире? – Он ласково улыбнулся.
Даниэль ошеломлённо смотрела на него.
- Ни одна? – вдруг севшим голосом спросила она.
- Кроме тебя, - повторил, улыбаясь, Алексей.
Даниэль смотрела на него, не зная, верить ей или нет. В голове стало внезапно пусто. Только тупая боль в сердце куда-то исчезла, а по душе разлилось незнакомое тепло. Она крепко прижалась к нему, улыбаясь так, что он не видел. А Алексей гладил её спину и целовал волосы. Никакая Саша со всей своей обнажённой плотью не сможет встать между ними. Он не допустит.
Он наклонился и прикоснулся к её губам. Даниэль с радостью ответила на его поцелуй.
Саша, не обескураженная неудачей, продолжила слежку за матерью и Алексеем. Не придумав, как его соблазнить, она решила хотя бы придать видимость того, что у них есть отношения, и для этого подкараулила однажды их около работы матери. Она видела, как Алексей вышел из машины размять ноги и опёрся о капот. Дождавшись, когда Даниэль появится в дверях, Саша кинулась к нему, обвила его шею руками и приникла к его губам. Оторопевший от неожиданности Алексей, на мгновение остолбенел. Затем, придя в себя, резко оттолкнул её и брезгливо вытер рот рукой.
- До завтра, любимый! – крикнула Саша и упорхнула.
Даниэль медленно подошла к отплёвывавшемуся Алексею.
- Что это было? – ровно спросила она.
- Что-что, - раздражённо сказал Алексей. – Твоя дочь мне проходу не даёт.
- Интересно, - холодно ответила Даниэль.
Алексей внимательно посмотрел на неё. Снова застывшее лицо, как тогда, раньше, вежливая холодная улыбка и затаённая боль в глазах. Алексей схватил её за плечи.
- Я не вру тебе, - страстно сказал он, глядя ей в глаза. – Я не давал повода. Честно! Верь мне!
Даниэль очень хотела поверить. Но у них с Алексеем до сих пор платонические отношения. А при его любвеобильной и животной натуре Даниэль не верила в его воздержание, как бы он её ни уверял. Один раз она дала себя убедить, сделав вид, что поверила. Однако осталась при своём. А постоянные встречи с дочерью, чья доступность могла бы соблазнить и более стойкого мужчину, заставляли Даниэль мучиться сомнениями: спит он с ней или нет. Она хотела верить. Но не могла. И это её мучило. Она старалась отогнать от себя всякие мысли о его весьма вероятных мимолётных связях или даже проститутках. Но они возвращались, причиняя ей новую боль. Если бы он прямо сказал, что снимает напряжение на стороне, было бы не так тоскливо на душе. Даже, если бы он всё же спал с её дочерью – его дело. Только бы не тыкал ей этим в нос, доставляя ненужные страдания. Она хотела верить его словам о его верности. Но разум снова вмешивался и говорил своё. И, как раньше она разрывалась между желанием любви и гордостью, так сейчас разрывается между любовью к нему и болью, которая эта любовь приносит.
Скрывая свои чувства, она попыталась сделать вид, что снова поверила Алексею. Но он ясно видел, какого труда ей стоит держать себя в руках, не изливая на него негодования или не устраивая сцен. Он ждал этого. Но был весьма удивлён, что она предпочитает страдать в одиночестве, чем устраивать скандалы. Она не хотела навязывать ему своё понимание любви. Но её глубоко ранили демарши дочери и возможное его предательство. Она мучилась, но не хотела мучить его. Она страдала, но не хотела заставлять страдать его. Ей было больно, но она не хотела доставлять боль ему. А он не знал, как её убедить. Однако всё разрешилось весьма неожиданно.