Даниэль помолчала.
- Я читаю с трёх лет, - ответила она неохотно. - И я вовсе не много знаю. – Она повернулась к нему и прямо посмотрела в его лицо. – К примеру, я не знаю, когда надо открывать парашют, когда прыгать из самолёта, или как обаять незнакомого человека, чтобы он тут же согласился со мной переспать. Хотя, - она презрительно оглядела его с ног до головы, - мужчина всегда готов – достаточно поманить. – Она отвернулась.
- Видимо, вы часто заманивали, раз так уверенно говорите, - съязвил Алексей, раздражённый её высокомерием.
- Нечасто, - спокойно ответила Даниэль. – Чаще приходилось отбиваться. – Она снова повернулась к нему и с неожиданной злостью сказала: - Мужчина же не понимает, что женщина может его не хотеть. Даже самый плюгавый лысый толстяк мнит себя Аполлоном и считает себя счастьем для любой женщины. И искренне удивляется, когда ему говорят «нет». – Она снова отвернулась.
- А лесбиянки вообще мало понимают мужчин, - произнёс взбешённый Алексей.
- Вы ещё забыли сказать, что я фригидна и с того мужиков ненавижу, что у меня климакс и с того без мужика маюсь, что я феминистка, - спокойно произнесла она, не поворачивая головы. Алексей чертыхнулся: быстро соображает. – Нового вы мне ничего не сказали. Но лишь подтвердили моё мнение о мужской ограниченности и самоуверенности. – Она повернулась к нему. Её глаза были пусты и холодны. Алексей поёжился. – Вам ведь никогда не отказывали, верно? – Словно подчиняясь гипнозу её глаз, он машинально кивнул. – И вчера ночью вам ведь хотелось затащить меня в постель? – Лицо Алексея удивлённо вытянулось.
- Я вовсе не хотел… - начал он, но Даниэль его перебила.
- Согласна, потом нет. Но сначала? – Она помолчала, глядя на него. – Впрочем, это всё равно. – Она спокойно отвернулась к окну. – Вы знаете, что вы привлекаете женщин, а ваша профессия привлекает глупышек ещё больше. И вы привыкли к женскому вниманию. Вам это нравится, вам это льстит. Вы не можете жить без этого, как цветок без солнца. Но, как и цветок солнце, вы считаете такое внимание само собой разумеющимся. А когда встречается человек, который к вам равнодушен, вы его оскорбляете. Ничего нового. За мою жизнь я к этому привыкла.
Даниэль замолчала, некоторое время глядя в окно. Потом спокойно углубилась в свой увесистый том. Молчал и Алексей, разозлённый её словами. Да кто она такая, что смеет с ним так говорить? Он хотел было уже поставить её на место какой-нибудь едкой фразой, но ему ничего не приходило в голову.
Весь остальной путь до Бреста он старался не заговаривать со своей соседкой. Женщина была о себе явно излишне высокого мнения. Её отстранённое поведение действовало ему на нервы, а спокойная уверенность в своей правоте бесила. Она была весьма вежлива, но уж очень иронична и язвительна, когда разговаривала с туристами-мужчинами, умело, впрочем, это скрывая. Однако её знания, уверенность и невозмутимость снискали ей уважение в этой маленькой группе. Хотя за её спиной над ней нередко подшучивали. Несомненно, краем уха она всё это слышала. Но её поведение не говорило, что она раздражена или задета этим. Она не добивалась внимания окружающих, поражая их воображение хвастливой ложью о себе или познаниями в том, в чем они не разбирались, не лезла со своим мнением, когда её никто не спрашивал, и кратко и чётко отвечала, когда требовалось её суждение. Она могла уступить место или очередь, не считая это каким-то из ряда вон выходящим подвигом и без тени неудовольствия нянчила какого-нибудь ребёнка, пока его мамаша бегала в придорожный туалет. Казалось, она знала всё. А чего не знала, не стеснялась признаться, извиняясь за своё невежество.
На границе их группе пришлось постоять довольно долго: предыдущий автобус с туристами, видимо, вызвал какие-то проблемы: высадив пассажиров, он был отведён в сторону и подвергнут тщательному досмотру, вызвавшему нервные комментарии у группы Даниэль. Гид, пытавшаяся развлечь взбудораженных людей историями из своих путешествий и приключений как на границе, так и вне её, вскоре вышла выяснять, долго ли им ещё придётся стоять в ожидании неизвестно чего. Разговоры группы в её отсутствие разбились на отдельные темы, то повышая тон голоса, то снижаясь до заговорщицкого шёпота. Нередко Алексей позволял втянуть себя в пустые разговоры ни о чём, наслаждаясь кокетливыми взглядами молодых женщин и плотоядными улыбками дам в возрасте. Две старушки, которые познакомились ещё в поезде, поочерёдно рассказывали длинные и запутанные истории, смысл которых, казалось, был ясен только им одним. Краем глаза Алексей поглядывал на Даниэль. Углублённая в свой увесистый том, она как будто не замечала ничего вокруг. Хотя он неоднократно, как будто невзначай переводил разговор на серьёзных женщин, женский ум, холодный расчёт женщин при разводах и прочие глупости. Но Даниэль была спокойна. Она не отрывалась от книги. Рука, перелистывавшая страницы, не дрожала.