- Я же не буду им врать.
- Ради меня.
- Не могу.
- Иногда можно. Ну, так что?
- Через неделю у нас дискотека в школе. Придешь? - задала вопрос Лера. План выстраивался в голове Дмитрия, словно карточный домик, и никто не мог его разрушить.
***
- Перун, всевышний, помоги!
На всю поляну только и слышался девичий визг, удары чем-то тяжелым и вспышки энергии. День выдался погожим и даже завтрашний экзамен не пугал Ольгу. Пугал её лишь только собственный родной брат, который от теории перешел к практике, и сейчас сбивал её с ног мощными силовыми выбросами.
- Тебе Перун поможет только в том случае, если ты научишься уворачиваться от ударов, - весело проговорил Дима, посылая на пятую точку сестры удар. Оля ухватилась за ушибленное место и показала старшему средний палец. Он стоял в пятистах метров от неё, но недобрый жест разглядел четко.
- Я тебе этот палец сейчас засуну так далеко, что и до свадьбы не заживет, - прокричал он.
- Догони сначала, - шепотом фыркнула Оля, о чем пожалела тут же. Виктор ударил посохом по траве и в то же мгновение оказался рядом. Щелкнув пальцами, он с хохотом принялся наблюдать за тем, как его младшую сестру щекочет что-то невидимое. Невидимое для неё. Сам Виктор сейчас наблюдал, как огромное множество маленьких щекотунов бегали по Оле и щекотали её, а она, пытаясь скинуть их с себя, умирает со смеху.
- Ладно, посмеялись и хватит, - вдруг серьезно бросил Волков. – Домой-домой, - добавил он, щелкая пальцами. Маленькие существа бросились в рассыпную, а Ольга тяжело вздохнула.
- В тебе не хватает выносливости, - скрестив руки на груди, сказал парень. – Ты на физкультуру вообще ходишь?
- Это тут причем? – Ольга была недовольна всем и вся, а тут еще об успеваемости спрашивают.
- При том, что ты бегаешь медленнее, чем курица без головы, - хохотнул Виктор. – Владислав тебя убьет хотя бы потому, что ты убежать от него не сможешь. И никакие Боги не помогут.
- Тогда давай просто придем, надаем ему по шее и уйдем победителями. – Оля явно не понимала, с какой опасностью имеет дело. Она походила на маленького ребенка, который до сих пор думает, что живет в сказке. И даже после личной встречи она вела себя глупо, чем выводила брата из себя.
- Тебя чуть не убили, а ты предлагаешь такие глупые вещи.
Виктор наспех собрал свои вещи, забросил посох за спину и направился к дороге. Припаркованная машина уже давно нагрелась под лучами палящего солнца, но её хозяин знал секреты охлаждения даже самых черных сидений. Виктора раздражало буквально всё: начиная от поведения сестры, заканчивая тем, что Валерия, похоже, связывается с Нечистыми. Да только доказать он это не мог никак.
Все эти факты давили на него, как на человека, который уже через какие-то пару недель должен был перенять пост Главы Рода и занять место своего отца. И именно ему придется защищать всю их семью от нападок Нечистых, пока они населяют город. Ощущение, будто никому нет до этого дела, кроме него самого.
Владислав, упиваясь своим великолепием, лежал в своей комнате на полу и смотрел в зеркало. Свесив свои черные обугленные ножки с когтистыми пальцами на кровати за спиной Влада, сидело оно - существо.
У существа не было имени или возраста. Оно говорило устами Владислава, смотрело его глазами и называлось тем же именем. Оно поглотило тело Владислава от затылка до кончиков пальцев ног, доведя сосуд до истощения и психического срыва. Владислав существовал в этом мире только по документам, а родная мать и вовсе похоронила его, не желая каждый раз видеть в своей квартире беса, но никак не родного сына.
Оболочка лежала на темном ковре и улыбалась, как умалишенная, пока Оно гладило его бесформенной рукой по волосам. Оно не представляло из себя какой-то образ и, уж тем более, не имело подобие человека. Руки, если их можно так назвать, Оно вытягивало в разные стороны настолько далеко, насколько хотело этого. Достать тебя на другом конце города не предоставило бы и труда, было бы желание. Проблема была лишь в возрасте сущности: ей было уже около пятиста лет и существовать без оболочки она уже не умела, поэтому пользоваться всем функционалом своего тела Владислав без оболочки не мог. Ног, как таковых, конечно, не было: это подобие ног, как у сгоревшего покойника, нельзя было назвать ими. По своей структуре оно состояло из скопления хаоса, жути и чертовщины. Оно говорило Владу куда идти, что говорить, отпуская его лишь на час в день побыть самим собой. И именно сейчас Владислав был самим собой: безвольным овощем, которое находило в себе лишь красоту и давно потеряло личность и собственное я. Хозяин поработил его, а покинув оболочку, обречет на вечные страдания среди белых мягких стен.