Вам нравится бледный цвет кожи? Генри его любил, потому загар обходил его стороной. Странные русые волосы, то ровно причесаны, но небрежно прикинуты, то стоящие ежиком. Переливчатость его глаз – одним они казались синими, другие утверждали, что они зеленые, правда была где-то посередине. Довольно высокий рост и непонятное телосложение, не то чтобы худой или толстый, местами у Генри находился сантиметр жира, а местами выпирали кости, все тело как огромная дорога с кочками и ямами. В целом ничего необычного в нем не было, серый, легко сливающийся с фоном. А еще у него была борода, самая обычная борода, которая на свете солнца начинала отливать медно-рыжеватым – генетика интересная штука. И странный взгляд, тяжелый как будто пепельный – многие его боялись, видели в нем гнев и презрение, но на самом деле взгляд был вовсе не таким, кроме пепельной прожилки в нем виднелось далекое желание сделать что-то приятное, ведь от этого ему становилось приятнее вдвойне.
Генри всегда хотелось верить, что от других его отличала голова, а точнее ум, но в нем тоже не было чего-то примечательного, вещи которые он говорил иногда были верны, а иногда сказаны невпопад, но он молчал и слушал, логически обдумывая свой ответ, а не кричал первое, что пришло в голову – это чего-то да стоило.
История с поездом.
Люди боятся поступать безрассудно, они боятся последствий, хотя именно безрассудные действия зачастую приносят нам удовольствие. Генри тоже боялся, но это мало мешало ему так поступать, хоть и не везде. Проникнуть в поезд без документов было не лучшей идеей, хотя, как сказать без документов, паспорт у него был, но в другом городе, а временное удостоверение было просрочено лишь на один день, еще вчера он мог уехать. После он вспоминал как его утешали при замене паспорта: “конечно вы сможете сесть на поезд” – очень смешно. Но как говорится кто знает вдруг тебе повезет? Генри не повезло, раньше нарушить закон было куда проще. Его не выгнали, что удивительно, ведь он был готов добираться сам, добрая часть вагона уговорила не выгонять Генри, другая же часть бросала косые, упрекающие и презрительные взгляды.
Генри чувствовал себя каким-то контрабандным грузом, что незаконно перевозят. Все что ему оставалось это ждать, сначала у полиции, после на своей кровати, уткнувшись в стену и не привлекая внимания, радовал только глоток виски в самом начале, и тот быстро выветрился. А утром, утром их всех встретил город у моря.
Романтик обреченный.
Все плыло в дурацком тумане. А вы как будто не знаете, как это бывает? Генри ехал обратно в Обитель и его слегка трясло. Утро казалось ужасным, все заполнял этот отвратный шум, но в один момент он как будто рассеялся и затих. Такое иногда случается, когда удается поймать озарение – как будто концентрируешься на одной вещи, а все другое отходит на дальний план. Тогда Генри сконцентрировался на ней.
Замечательные ощущения, как тысяча кинжалов что были в тебя воткнуты раз – и все исчезли.
Они танцевали. Генри и Изольда, сначала был вальс, после танго, затем отдых у фонтана, они смотрели на закат. Иногда так приятно просто любоваться чем-то, не проронить ни слова, чтобы не сорвать очарование момента, ведь они понимали все и без слов, просто случается моменты и людям нужно с кем-то помолчать. Генри подходил для этого более чем великолепно. Ее волосы упали на его руку. Это было новое ощущение, как будто тысяча маленьких пауков, едва касаясь его, ползали по руке, но не кусали. В небе разлилась сиреневая дымка, причудливо окружавшая облака. А после была ночь. Держать руку на талии у девушки рисковое дело. Одно неверное движение вверх или вниз, и ты можешь этой руки лишиться. Или получить вознаграждение.
Он писал ей письма, иногда стихи. И Генри тонул в них
“…И помню, как в далекий вечер, мне говорили в полутьме
Что для людей это порочно, как тонет всё во мгле,
А я не верил им смущенный, фактом, сказанным в лицо,
Что я романтик обречённый, как не поймёт меня никто…”
Легенда о солнечном волке.
Как-то раз Генри попался небольшой рассказ. Там описывались не вполне понятные метаморфозы одного человека. В самом начале в Его голове была пустота. Легкая беззаботность, не обремененность мечтами и целями, взглядами и вкусами, собственным мнением. Так было достаточно долго, но продолжаться больше не могло. Время текло как река, отсутствие столь многого требовало перемен и, как зачастую Он любил, эти перемены были кардинальными, как начать жизнь с чистого листа, ну или чуть заляпанного. Имя это человека всегда оставалось сокрыто, а называли просто Он.