Она была босая в джинсах и мужской рубашке с закатанными рукавами. Этакая несчастная сиротка. Глаза покраснели и распухли, что подтверждало ее телефонные рыдания.
— Я его не убивала, — сразу же заявила она.
— А кто говорит, что вы это сделали?
Он заметил, что она сразу же заставила его обороняться. Такой злой, нехороший полицейский явился сюда с обвинениями.
— А почему тогда ты пришел? — сказала она. — Я просила позвонить, и ты обещал. Но не позвонил. А теперь Бэз умер...
— Да, это одна из причин, почему я здесь.
— А другие причины?
— Мне хотелось видеть тебя, — сказал он, сам не зная, ложь это или нет.
Она взглянула на него. Он стоял совсем близко, примерно в метре от нее. Ее светло-голубые глаза впились в его лицо, словно пытались проникнуть под черепную коробку, чтобы извлечь из потаенных уголков его мозга правду. Откровенность, как-то сказала она. Может быть, именно этого ей действительно хочется. Но тогда зачем она врала ему насчет Микки в енотовой шубе?
— Давай-ка поговорим о бедняжке Бэзе, — в его голосе прозвучала саркастическая нотка, надо следить за собой. Нельзя, чтобы она почувствовала, что под нее копают.
— В газетах писали, что его зарезали. Это правда?
Если именно она это сделала, то вопрос прозвучал совсем неплохо.
— Да, — ответил он.
В любом случае этот ответ сойдет — убила она или нет. Но ему почему-то не очень хотелось изображать полицейского, он и сам не мог понять, почему.
— Ножом?
Еще один хороший вопрос. Медэксперт говорил только, что это был «острый инструмент». Может быть, и нож, так же, как и любой другой предмет, способный резать плоть. Большинство простых обывателей, в отличие от полицейских, автоматически считают, что зарезать можно только ножом. Так почему же она спросила, чем его зарезали? Не сама ли она это сделала? И использовала не нож, а что-либо другое?
Он решил пойти на некоторую хитрость.
— Да, ножом, — сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.
В них ничего не отразилось.
Она кивнула.
Вот и все.
И ничего не сказано.
— Где вы были в Пасхальное воскресенье? — спросил он.
— Ну вот, опять, — она покачала головой.
— Мне очень жаль, но я должен это сделать.
— Я была с Чипом.
— Эндикоттом?
— Да.
Это тот самый адвокат, который прочитал Уиллису лекцию о дружбе между мужчиной и женщиной.
— Когда именно? — спросил он.
— Нет, ты все-таки думаешь, что это я убила Бэза.
— Я полицейский, который должен выполнять свою работу, — сказал Уиллис.
— Я думала, мы станем друзьями. Ты же сказал, что пришел, потому что снова хотел меня видеть.
— Я сказал, что это — одна из причин.
Она тяжело вздохнула:
— Ладно. Прекрасно. Он заехал за мной в семь.
— И где вы были в половине восьмого?
Именно в это время сосед видел Бэзила Холландера в лифте своего дома на Эддисон-стрит.
— Обедала, — ответила она.
— Где?
— В мясном ресторане «Жирный город».
— Где это?
— На углу Кинг и Мельбурн.
Это на окраине. Кажется, территория 86-го? Да, он был совершенно уверен, что Кинг и Мельбурн находятся на участке 86-го участка, то есть в совершенно другой части города.
— Когда вы ушли из ресторана?
— Около девяти.
— И куда пошли?
— К Чипу.
— И когда вы оттуда ушли?
— Около восьми утра в понедельник.
— Вы провели ночь у мистера Эндикотта?
— Да.
Почему-то это его разозлило.
— Не сомневаюсь, что он все это подтвердит.
— Разумеется, — сказала Мэрилин.
Медэксперт предположил, что Холландер был убит в воскресенье ночью или в понедельник рано утром. По словам Мэрилин (и наверняка то же самое скажет ему и Эндикотт), они вдвоем были в его квартире с девяти часов воскресенья до восьми утра понедельника. Очень мило. Если только один из них не пошел и не прикончил бедняжку Бэза.
— В доме Эндикотта есть привратник? — спросил он.
— Да, — ответила она.
— Он видел, как вы входили?
— Думаю, что да.
— В восемь утра дежурил тот же привратник?
— Нет.
— То есть, если я правильно понял, вас провожал другой человек?
— Да, он остановил для нас такси.
— Два такси?
— Чипу надо было ехать на работу. А я вернулась
сюда.
— Вы же понимаете, что я буду разговаривать с обоими привратниками?
— Да, конечно, — кивнула она. — Ты же полицейский, просто выполняющий свою работу.
— Как зовут вашего отца? — неожиданно спросил он.
— Что? — переспросила она.
— Его зовут Джесси Холлис? Джошуа? Джейсон?
— Джесси. Фамилия Стюарт. Мой отчим.
— Как пишется?
— Без мягкого знака. А в чем дело? Ты думаешь, это он убил Бэза?
— Кто-то же это сделал, — сказал Уиллис. — Где он живет?
— В Хьюстоне. Мы уже закончили с третьей степенью?
— Это не третья степень, — возразил он. — Просто...
— Просто полицейский, выполняющий свою работу, ты ведь так говорил?
— Да, — сказал он. — Но я еще не кончил.
— Ну давай, скорее заканчивай, чтобы мы могли наконец чего-нибудь выпить.
Он взглянул на нее.
— Потому что мне гораздо больше нравится, когда ты не являешься полицейским, выполняющим свою работу.
— А кто это Микки? — спросил Уиллис.
— Микки? Ух ты, ну и память у тебя! Микки — моя подруга.
— Как ее фамилия?
— Террил.
— Она весит больше ста килограммов и носит енотовую шубу?
Глаза Мэрилин широко открылись.
— И ездит на угнанном «мерседесе»?
Мэрилин улыбнулась.
— Ну и ну... Мы, оказывается, не теряли времени даром.
— Почему вы мне сказали неправду?
— Потому что не видела смысла в том, чтобы расширять твой список подозреваемых. Где, похоже, я иду под номером один.
— Расскажите мне все, что знаете о нем.
— Не так уж много.
— Он угонщик машин?
— Представления не имею.
— Но ведь он же приходил сюда к вам? Вы хотите сказать, что вы не...
— Тогда я встретилась с ним в первый раз. И в последний. Послушай, ты не возражаешь, если я принесу что-нибудь выпить? Мне это просто необходимо. Хочешь верь, хочешь нет, но смерть Бэза меня просто потрясла.
— Чувствуй себя как дома, — разрешил он.
Она встала с диванчика и подошла к старинному комоду. Отворила дверцу, вынула бутылку джина.
— Тебе опять виски? — спросила она.
— Только не в три часа дня.
— Терпеть не могу виски, — поморщилась она. — А когда кончается твое дежурство? Я переведу стрелки вперед.
— В четыре. Даже без четверти четыре.
— Почему бы не нарушить правила?
— Нет, — сказал он, — спасибо.
Она пожала плечами, вытащила подносик со льдом (комод оказался небольшим холодильником), положила несколько кубиков в стакан и добавила приличную порцию джина.
— За золотые дни и фиолетовые ночи, — сказала она и выпила.
— Расскажите мне о Микки, — попросил он.
Мэрилин подошла к кровати и присела на край.
— Он приехал в город на несколько дней. Моя подруга Диди попросила его мне позвонить. Все. Точка.
— Вы всегда принимаете незнакомых людей? Которые могут оказаться угонщиками машин?
— Я не знала, что он угоняет машины. Если это действительно так. И мы никуда с ним не ходили. Мы просто...
— Но вы были одеты, как будто куда-то собирались. Шикарное синее платье, сапфировые серьги, высокие каблуки...
— Так ты заметил, — сказала она и отпила джин. — А может быть, я так оделась специально для тебя?
— Ладно, хватит, — оборвал ее Уиллис.
— Ты не слишком-то высокого мнения о себе?
— Да. И вообще считаю себя куском дерьма. Может быть, не станем проводить сеанс психотерапии? Если вы никуда не ходили с этим бандитом Микки Террилом...