На данный момент, основным моим приоритетом было то чтобы повторить конспект перед предстоящим семинаром по аудиту. Преподавателя нам в этом году поставили нового, поэтому, если ты хоть однажды не был готов к его предмету, это означало, то, что ты будешь беспрекословно числиться в рядах тех студентов, которым не поставят зачёт на летней сессии ни под каким предлогом. Не иначе, в «чёрном списке», как уже с одногруппниками мы успели его окрестить.
Перелистывая очередную страницу моей, на удивление, аккуратной писанины, я почувствовала чей-то прожигающий взгляд на себе. Я не решалась поднять глаза до тех пор, пока это не стало для меня проблемой, которая не позволяла сосредочиться мне на тексте, по которому через тридцать минут намечалась тестовая работа.
Я шумно выдохнула и, оторвавшись от тетради, слишком резко и неожиданно встретилась с серо-голубыми глазами парня, который стоял около соседней аудитории, сложив руки на груди.
Как только он понял, что я наконец-таки обратила на него внимание, ухмыльнулся и кивнул головой в сторону восточной лестницы института, ведущей как на верхние, так и на нижние этажи учебного заведения.
Затем, брюнет оторвался от стены и, напоследок «мазнув» по мне своим чуть прищуренным взглядом, медленным шагом направился в сторону той самой лестницы – я прекрасно понимала, куда именно он идёт, и, одновременно, моему возмущению не было предела от подобной наглости с его стороны, а также какого-то странного предвкушения, которое не желало покидать мою голову, напрочь отметая все мысли о такой науке, как аудит.
Я подождала ровно минуту, затем другую, нервно закусывая нижнюю губу. У меня был выбор: либо продолжать повторять конспект и тем самым не опрофениться на предстоящем семинаре, либо пойти следом за человеком, которого я несколько месяцев пыталась выкинуть из своей головы, что было жалкой попыткой, с которым мы всё это время «общались» лишь глазами, не проронив ни единого слова за последние шесть месяцев.
Захлопнув тетрадь, я осмотрелась по сторонам и, поняв, что никто за мной не наблюдает, собрала сумку и направилась следом за брюнетом. Возможно, это было глупо, но упускать возможность с ним поговорить, да и к тому же по его собственному желанию, я не собиралась, поэтому я уже поднималась на третий этаж по направлению к аудитории под номером «триста восемь.
Дверь была чуть приоткрыта, словно приглашая, и от этого я почувствовала нервную дрожь в коленях и странный мандраж, который не желал отпускать меня. Слегка помявшись перед входом в кабинет, я набрала в лёгкие воздуха и вошла в светлое помещение, которое не являлось учебной аудиторией, там не было никакой техники в виде компьютеров и проекторов, поэтому она всегда была открытой и свободной для посещения, но сюда редко кто наведывался за всё время, что я училась в данном институте. По крайней мере, кроме нас двоих…
Ярослав стоял, опиравшись на преподавательский стол, и смотрел в окно, словно ничего не замечая. Я специально слишком громко захлопнула дверь, чтобы привлечь его внимание, и снова не произнося ни единого слова – так было почему-то проще. Я не решалась первая заговорить, оставляя слово за ним, ведь именно Викулов, на данный момент, выступал инициатором.
- Я знал, что ты придёшь, - просто произнёс он, поворачиваясь ко мне всем корпусом и складывая руки на своей груди, обтянутой чёрной футболкой. Я продолжала стоять в паре шагов от двери на случай, если придётся ретироваться, и нервно сжимая в руке ремешок от сумки.
- С чего такая уверенность? – вскинув брови, раздражённо произнесла я, чуть прищурив глаза. – Я даже и не думала этого делать, если на то пошло. У меня через, - я подняла руку и посмотрела на часы, - двадцать семь минут семинар, и я отнюдь не в восторге, что сейчас трачу драгоценные минуты повторения лекции на тебя, Викулов. – Его фамилию я выделила слишком громко, отчего парень вздрогнул, но слишком быстро вернул на своё лицо напускное равнодушие.
- Ничего себе, - Ярослав оторвался от стола и начал медленно приближаться ко мне. Я запаниковала, серьёзно, и начала также медленно отступать к двери, шумно сглатывая подступившую слюну.
О чём я вообще думала, когда направлялась сюда, прекрасно понимая, что мне придётся находиться с ним один на один? Нет, нам следовало поговорить, я давно это поняла, но не в подобной обстановке, в которой я совершенно не предполагала чем именно может закончиться наш эдакий разговор.
- Сама Ерофеева удостоила меня вниманием впервые за всё время, что мы расстались. Да ещё и позволила мне выговориться. Да тебе, детка, надо повесить за это медаль на шею, - последние слова он едва ли прошипел, а я «встретилась» спиной с дверью, которую самолично же и захлопнула. Ну, и идиотка! – Или выпороть за то, что на протяжении полугода играла со мной в «гляделки», Кристина, да и добавить за ту глупую фразу «Мы можем остаться друзьями, если ты этого желаешь», - брюнет передёрнул плечами.
- Я не играла с тобой в «гляделки»! – выпалила я, ощущая всем своим естеством, его близость, отчего почувствовала, как дыхание учащается. И не только моё… - Как помнишь, мы расстались по обоюдному согласию, и ты не имеешь права сейчас мне что-либо предъявлять, а про друзья… согласна, не следовало мне этого говорить, - я сжала руки в кулаки, а Ярослав прищурился, словно не веря в то, что я только что действительно произнесла причину нашего разрыва.
Она была настолько глупой, насколько и звучала глупо. Мы решили, что пора взять перерыв, вернее, я решила, так как извечные ссоры и скандалы по пустякам, а в основном, из-за беспочвенной ревности, мне попросту осточертели, а Слава согласился без особых возражений со мной. Но, по мере того, как проходили месяцы с момента нашего расставания, мы явно понимали, что погорячились с этим решением, но у нас обоих уже появились другие люди, и пути назад уже не было. По крайней мере, это было общим мнением, а мы никогда не искали лёгких путей.
Это я явно осознавала, несмотря на то, что мы совершенно не общались всё это время, а действительно лишь переглядывались и слишком часто, как того не стоило делать. Всё-таки мы учились в одном институте, пусть и между нами была разница в три курса – это не играло особого значения. Мы достаточно часто пересекались в коридорах и столовой, как например, сегодня.
- И не я один считаю, что это было пиздец, как глупо! – выпалил он и, резко схватив меня за талию, усадил на ближайшую парту, устроившись между моих ног и слишком громко дыша мне прямо в губы. – Ты не представляешь, что я чувствую, видя тебя каждый чёртов день и прекрасно понимая, что не могу больше до тебя дотронуться, - парень наклонился, отчего между нами практически не оставалось никакого расстояния, даже считанного миллиметра, ибо наши носы уже конкретно соприкасались, а я лишь заворожённо смотрела в его темнеющие глаза и не могла оторваться, напрочь забыв, что минуту назад я злилась на него.
- Это неправильно, Слав, - выдохнула я, чуть прикрыв глаза.
Викулов слегка отстранился, но не настолько, чтобы я почувствовала свободу – его руки всё ещё находились по обе стороны от моих бёдер, а юбка настолько задралась от соприкосновения с поверхностью парты, что виднелся край моих чулок. В этот момент взгляд парня опустился ниже, словно он читал мои мысли. Он шумно сглотнул и провёл невесомо правой ладонью по оголённой коже, заворожённо, заставляя меня покрыться в очередной раз предательскими мурашками. Чёрт бы его побрал!
- Мне плевать, веришь ты или нет, - прошептал парень, снова наклоняясь и проводя носом от ключицы, выглядывавшей из-под тонкого свитера, до моего уха, заставляя наклонить голову в противоположную сторону от очередных нахлынувших ощущений. Его рука попутно заскользила выше по моей ноге, забираясь под юбку, а нос сменил язык, повторив «прежний маршрут». – Ты просто представить себе не можешь, как я хотел тебя всё это время. Никто не был способен удовлетворить меня, как физически, так и морально. Кроме тебя, Крис, - Слава прикусил мочку моего уха, заставляя меня сдавленно простонать. – Зачем ты решила всё прекратить? Я не верю, что ты перестала ко мне что-либо чувствовать, - он посмотрел мне в глаза, оторвавшись от моей шеи. Его рука скользнула к моим трусикам, проводя средним и указательным пальцем по их поверхности, заставляя меня широко распахнуть глаза. – Да ты вся промокла, детка…