Эл в самом деле сегодня делал то же, что и обычно — сидел на краешке своего стула, забравшись на него с ногами, пил чай, уплетал торт, строил башни из сахара и пристально смотрел на экран своего монитора, просматривая информацию. Да, все как обычно. Но был непривычно притихшим. Не обсуждал с остальными ход дела, не высказывал вслух свои рассуждения.
И все же Лайт никогда не видел Эла в настолько паршивом настроении. Хотя, «паршиво» звучит слишком мягко. Можно было бы подобрать уйму других синонимов к его сегодняшнему настроению, таких как «ужасное», «страшное», даже «дьявольское». Сегодня, когда бедный Мацуда уронил папку с документами и они, разлетевшись по кабинету, смешались, Эл посмотрел на полицейского с таким видом, что всем, находящимся в кабинете, захотелось разом провалиться сквозь землю. Все уже привыкли к тому, что Мацуда выкидывает что-нибудь подобное, и относились к нему со снисхождением, так почему же он так взбесил Эла?
Он никогда ни на кого не смотрел таким испепеляющим взглядом. Сегодня он даже сидел немного по-другому, еще больше скрючившись на своем стуле и положив острый подбородок на колени. Лайт наблюдал за ним с толикой раздражения и отвращения. Эл стремительно погружался в депрессию.
— Ну… Ты сегодня не в лучшем расположении духа, — наконец, сказал Лайт, старательно подбирая слова, — ты вел себя так, будто ненавидишь всех и вся.
— Ты ведь знаешь, что это неправда, Лайт-кун.
— Знаю, поэтому и спросил, что с тобой сегодня.
Эл по-прежнему выглядел озадаченным:
— Может, это из-за того, что я весь день молчал?
— Может, — кивнул Лайт, — и ты с такой ненавистью посмотрел на Мацуду…
— Если хочешь знать, то меня раздражает Мацуда-сан, Лайт-кун.
— Он всех порой раздражает, — вздохнул Лайт, — но это не повод припечатывать его к стенке таким страшным взглядом из-за дурацких бумаг.
— Я попросил Моги-сана перебрать все документы по порядку, он просидел за этой работой несколько часов, затем я попросил Мацуду просто взять и поставить папку на полку, но он ее уронил и документы перемешались. Работа Моги-сана пошла на смарку. Теперь ты понимаешь, почему я вышел из себя.
— Ты разозлился из-за пустяка. Как будто нельзя заново их перебрать.
— И тем не менее, — Эл потянулся за конфетой, — я не хотел снова просить Моги-сана, так что мне пришлось потратить время и заняться ими лично.
— Я мог бы сам их перебрать.
— Ты был занят.
— Ты мог бы попросить и я бы отложил дела, — буркнул Лайт. Не то что бы ему нравилось подчиняться Элу, но ему было обидно, что тот не попросил его.
— И все же ты был занят, — в глазах Эла вдруг загорелся какой-то странный огонек и он устало улыбнулся, — ты наблюдал за мной.
— Рьюзаки, — Лайт склонил голову на бок и глубоко вздохнул, — не думай, что я потратил весь день таращась на твою тоскливую мину.
— Да? Но ты не отрицаешь, что потратил на это хотя бы полдня?
Лайт гневно стиснул кулаки. Эл просто издевается над ним. Обычно он не отпускал таких едких подколов.
— Рьюзаки, — процедил Лайт сквозь зубы, — если бы я был Кирой, ты был бы уже…
— Да? — перебил его Эл. Детектив оживился, черные глаза засияли. Он крутанулся на стуле и подъехал к Лайту так, что их носы почти соприкасались. — Если бы ты был Кирой, то…
Лайт мгновенно понял свою ошибку. Если бы Эл его не прервал, то он мог бы сказать чего лишнего. Сравнивать себя с Кирой тоже было чудовищно неправильно, Эл может придраться к этому и увеличить свои чертовы проценты чуть ли не до ста.
Лайт еще ничего не сказал, а на лице Эла уже растянулась сумасшедшая ухмылка. Его лицо было так близко, что Лайт мог видеть свое отражение в этих огромных черных глазах.
— Если бы ты был Кирой…? — не унимался Эл. — Что бы ты сделал, Лайт-кун?
Эл смотрел на него с таким восторгом, будто вот-вот услышит главное признание от самого Киры. Лайт не выдержал и отвел взгляд. Он не мог смотреть на свое отражение. В голову закралась мысль, что он буквально смотрит на себя глазами Эла, смотрит на убийцу, на Киру…
Эл подался вперед, обжигая щеку Лайта горячим дыханием, и прошептал на ухо:
— Ты бы убил меня?
— Господи, да отстань ты! — Лайт оттолкнул от себя дотошного детектив и тот снова упал на свой стул. — Я не Кира!
— Тогда почему всего минуту назад ты говорил от его лица?
— Я не говорил от его лица! — повысил голос Лайт. Руки все еще были в мурашках от недавней близости Эла. — Я сказал «если бы я был Кирой». Я чисто гипотетически поставил себя на его место.
— Верно, — кивнул Эл, все еще улыбаясь, — ты чисто гипотетически предположил, что будь ты Кирой, я был бы уже мертв.
— Я этого не говорил.
— Потому что я тебя перебил. Мы оба знаем, что ты бы сказал именно это.
— Рьюзаки, я был зол, — Лайт с негодованием встал со стула, — люди часто угрожают убить друг друга, когда злятся. Если ты такой великий детектив, то должен знать такие элементарные вещи.
— Я знаю, — холодно сказал Эл, — но следует отметить, что других людей я не подозреваю в деле Киры, а что еще более важно, — другие люди не ставят себя на место Киры, угрожая кого-то убить. Я делаю вывод, Лайт-кун, что ты сам того не понимая… — Эл склонил голову, внимательно глядя на Лайта, —… установил прямую связь между собой и Кирой, причем без всякого давления с моей стороны. Ты первый заговорил о Кире, сравнив себя с ним.
— Это еще не значит, что я Кира! — возмутился Лайт, раздраженно дернув за цепь.
— Возможно, — вежливо согласился Эл, — но так как я расследую дело Киры и ты мой главный подозреваемый, то я должен принимать во внимание каждое твое слово.
Лайт смотрел на него в упор, отчаянно пытаясь придумать, что ответить, но Эл продолжил:
— И, кстати, это подтверждает мою теорию, не думаешь? — Эл отъехал обратно к своему компьютеру, открыл запароленную папку и щелкнул на документ, в котором хранились личные заметки Эла по делу Киры.
— Какую еще теорию? — осторожно спросил Лайт, глядя, как Эл, кажется, ушел в работу.
— Кира действует в порыве гнева, — монотонно ответил Эл, не сводя глаз с экрана. Его пальцы с огромной скоростью носились по клавиатуре, — я предположил, что Кира убивает людей в приступе ярости. Возможно, из-за личных факторов, возможно, его раздражает это общество. Я разработал эту теорию, когда ты сказал, что ненавидишь меня, но убрал ее в долгий ящик, однако… — Эл перестал печатать и провел большим пальцем по губам, — однако сейчас, когда я снова тебя разозлил, ты пошел дальше и заявил, что если бы ты был Кирой, то использовал бы свои силы, чтобы убить меня. Я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что ты Кира, Лайт-кун. Ты пытался отстоять своё имя, это логично, когда человек остро реагирует на подобные обвинения, злится, и в порыве гнева даже угрожает убить обидчика, но… но ты другое дело, Лайт-кун. Я не могу закрыть глаза на то, что ты сказал. Я рассматриваю твоё заявление против тебя. Это естественно, что Кира хочет убить L, не думаешь?
— К-конечно, но… — Лайт нервно накручивал цепь на ладонь, — Рьюзаки, я правда не желаю тебе смерти. Я разозлился, и у меня вырвалось…
— Основываясь на этом аргументе, я могу предположить, что Кира на самом деле не хочет никого убивать, пока не почувствует злость, — Эл снова склонился над клавиатурой и пальцы вновь с бешеной скоростью начали летать по клавишам. Он так и не взглянул в сторону Лайта, — и если гнев действует на него с такой силой, что он поддается инстинктам, то могу предположить, что Кира не преследует умышленные цели, а убивает тех, кто его разозлил. Следуя из той информации, которую нам удалось собрать, Кира убивает только тех преступников, которых показывали по новостям. Так мы узнали, что ему необходимо знать имена и лица, чтобы карать людей. И, собственно, к чему я клоню. Кира может смотреть новости, где рассказывается о злодеяниях того или иного преступника и Кира, подпитываясь гневом, вершит личную расправу. Он может расценивать свои преступления не как убийства, а как доброе дело.
— Но это не значит, что Кира не чувствует злости в любое другое время и что он всегда думает о том, как бы кого-нибудь убить, — отметил Лайт, — если исходить из твоей теории о том, что он убивает только в приступе гнева, то Кира, когда успокоится, будет сожалеть о том, что сделал и, следовательно, в следующий раз так не поступит.