Глава 3
Разбудил меня соседский петух, злорадно напоминая, что нечего сидеть до ночи. Уснул я вчера, прямо за столом, закончив облагораживать найденный недавно в доме ржавый нож. Вплетая в него нити и вливая силу. Слой за слоем нож превратился в неслабый кинжал, в локоть длиной переливающийся всеми оттенками синего. После уроков Дарины, мне далось это почти легко, только закончив, я на секунду прикрыл глаза, и наступило утро. Все тело затекло от долгого сиденья, поднявшись и немного покряхтев, я спустился с крыльца к бочке с дождевой водой, поплескал на лицо. Мысли заворочались быстрее, я собирался, сходить на реку, проведать Дарину, а потом, как ни - будь пособирать информацию, про Говена. Вспомнив старика, настроение испортилось. Но планы мои сломал Путята, постучавший по калитке. И без того серьезное лицо парня, было мрачным или скорее обеспокоенным. Пожелав ему доброго утра, я попытался изобразить радушие, но он коротко бросив – Здорова, помощи твоя нужна, пойдем - развернулся и пошел к своему дому, не убедившись, иду я за ним или нет. Пришлось догонять.
Дом у Путяты был добротный, я отметил про себя, плотно закрывающиеся двери и то, что половицы не скрипят. Пока шли в горницу, он рассказал, что ночью у жены началась горячка, но хуже того, она беременна и со дня на день должна родить.
Увидев женщину, лежащую на лавке, я сразу вспомнил вчерашнее происшествие, черную нить и Дарину. Жена Путяты была в беспамятстве, а нити ее были изорваны, и жизнь ее покидала с устрашающей скоростью. Подле нее сидела дородная бабушка с грустными глазами и обтирала ее лицо и шею влажным полотенцем.
- Знахарь был? – спросил я, подойдя к кровати.
- Намедни, посмотрел ее сказал, что все хорошо и скоро родит, а с утра она не проснулась и вся горит – он опустил голову – Ты можешь что-то сделать? – мне могло показаться, но голос его дрогнул.
- Да – надеюсь мой голос прозвучал твердо – Иди пока, позову – пытаясь связать порванные нити и влить силу в лежащую женщину, сказал я.
Переступив с ноги на ногу, Путята вышел.
Господи не дай ошибиться.
- Милок скажи, как на духу, помрет девка? – бабушка с надеждой смотрела на меня, хотя по глазам я видел, она знает, что я скажу
- Умирает, я попробую привести ее в чувства, а вы, помогите ей родить.
Что было дальше я помню плохо, связывал рвущиеся нити, прокачивал такие объемы энергии, что подумать страшно. Женщина пришла в себя и закричала, бабушка (оказалось ее звали Марфой) уговаривала ее тужиться, снова крик, казалось, это продолжалось целую вечность. Последнее, что я услышал, крик младенца и как по команде отключился.
Я висел в черной пустоте, которая впрочем, недолго оставалась пустотой, вскоре вокруг стали кружиться разноцветные искорки, то выписывая какие то фигуры, то просто пролетая бесцельно, оставляя за собой такой же искрящийся, затухающий след. В полной тишине. Но и тишина продлилась недолго. Вдруг на грани слуха раздался голос, потом чуть громче – Да или нет?- повторял он, оказавшись довольно приятным женским меццо-сопрано, только смущала требовательная интонация.
-Да или нет, да или нет, да или нет – без перерыва повторял голос, становясь ближе и громче. Мои мысли заметались, в нарастающей панике – Что?
- Да или нет?
- Что, что, что? – я гнал однозначные ответы, страшась этого выбора. А голос становился все громче, пока не прозвучал над самым ухом, с особым лукавством – ДА ИЛИ НЕТ!
Я проснулся как от удара, приподнявшись на локте, слушая как в полной тишине горницы Путяты, часто- часто бьется мое сердце. Страха, который охватил меня во сне, как не было. Хотя я ясно помнил голос и, кажется даже, почувствовал дыхание на виске. Хотя скорее я чувствую подушку.
И тут я вспомнил зачем пришел сюда.
Поднявшись с кровати, пошатываясь, пошел искать хозяев. Голова кружилась, а тело сковывала болезненная слабость. Смотреть на мир волшебным зрением получалось с трудом. Надорвался. Из светлицы я услышал бормотанье. Заглянув за дверь, остолбенел и не сразу понял как реагировать. На лавке нарядно одетая лежала жена Путяты, а у ее изголовья сидел Говен, знахарь убивший ее, в этом я почему-то не сомневался. В руках его была толстая книга, подняв глаза, он отложил свое чтение и внимательно посмотрел на меня.
- Очнулся – покивал он, как будто дожидался только меня, что очень настораживало. Я оглядывал комнату, в поисках черных нитей, но все было чисто. Как говорил мой приятель «Штатно». Лихорадочно соображая, как поступить я кивнул головой, провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя.
- Ну что ж, пойдем, потолкуем – поднялся он с лавки, не сводя с меня взгляда, направился к выходу. Я кивнул, мне ни чего не оставалось, рано или поздно, разговор между нами случился бы. Мы вышли на улицу, солнце поднималось к зениту, разогревая землю, по двору, не обращая на нас внимания, бродили пяток кур.