-Значит, ты будешь здесь висеть? И долго?
-Да, буду.
-Просто будешь здесь?
-Пока не появится мой портал, - согласилось Отражение. – Обычно пара-тройка дней, не переживай. Потом я пойду в другое зеркало.
-А в чем цель твоих порталов?
-А разве у всего есть цель? Наверное, есть. А может быть и нет. Мне много лет, но я не знаю. Я просто прыгаю по зеркалам, по мирам…
Отражение осеклось, напуганное последним своим признанием.
-Мирам? – Лея цепко ухватилась за последнее слово.
-Не занудничай, лучше накорми, - попросило Отражение. – И положи молоток, матом тебя прошу! Мне вреда не будет, а вот тебе потом осколки собирать.
-Накорми? – Лея пропустила мимо ушей часть про молоток.
-Я живое существо! – плаксиво напомнило Отражение.
-А…- Лея огляделась по сторонам, - чем?
Отражение взглянуло на Лею с ироничной жалостью:
-Измельчали люди! Помню одну французскую королеву, она как села передо мной, да как давай меня выспрашивать, мол, милее ли она всех на свете. А я ей киваю-киваю. А она страшная! Эх. Ну, чем питаются зеркала?
-Чем? – покорно спросила Лея.
-Историями из жизни тех, кого отражают. Беседами!
-Это как? – не поняла Лея.
-Поговори со мной, - перевело Отражение. – И побыстрее, пожалуйста, а то – все внутри сводит.
-Мы и так разговариваем.
-Да, но обо мне, а я хочу слышать о тебе.
***
Лея, совершенно окосевшая от свалившегося на нее Отражения, сидела покорно на стуле перед зеркалом с молотком в руках (про него она уже просто забыла, но, надо признать, что Отражение забавно косилось на него взглядом), и рассказывала о себе.
-Ну…родилась я здесь, в Бухаресте. Мама учительствовала в школе, а папа был адвокатом. Я поступила на юриспруденцию…
-Стоп! – Отражение поморщилось. – С тобой с голоду помереть можно! Родилась-выучилась, бла-бла-бла!
-Ты же сам…сама…- не поняла Лея.
-Я прошу рассказать тебя свою душу, - Отражение потерло виски, - ух, устанешь тут.
-Душу?
-Душу.
-Как?
-Расскажи мне свою жизнь по цветам, по запахам, по ощущениям. Расскажи, какого цвета твое разочарование, вспомни первое свое горе.
Лея поморщилась. Теперь у нее уже запульсировало в висках от боли и она машинально потерла их.
-Я не очень…
Но договорить она не успела. С ней что-то случилось и все вдруг стало совсем иным. Рот против ее воли открылся и Лея заговорила.
Она говорила, сама не понимая, что говорит. Просто в ней поселилось неуемное желание к разговору и она говорила и говорила, сама поражаясь тому, что может так долго говорить о вещах, которые даже вроде бы не коснулись ее жизни. лея вела свою жизнь по фактам: родилась-отучилась там- - прошла курсы тут – работала…
Но сейчас она говорила о каком-то сломанном стебельке, который даже не могла вспомнить в ином состоянии, о ярком солнце, которое слепило ее…когда только? о дожде, что хлестал ее по щекам. Ледяной ветер вползал в легкие с осенью, весною распахивалось сердце. В рассудке Леи вспыхивали какие-то цвета, расчерчивая ее строгий мир на какие-то совсем непонятные линии и черты. Она говорила и говорила, пока сознание не оставило ее.
***
И снова Лея проспала. С трудом распахнула глаза и обнаружила у ног своих молоток, а в зеркале – себя, которая ею и не была. С еще большим усилием она встала, все ее тело, казалось, не принадлежит ей. комната плыла перед глазами.
-Опоздаешь, - посочувствовало Отражение.
У Леи все падало из рук. Она пыталась собраться, но не могла. Ничего не подчинялось ей – ни крючки на платье, ни колготки, ни сапоги – все заедало, рвалось, дрожало. Пальцы, словно деревянные, не гнулись. А на улице Лею пронзила головная боль невиданной силы и она, не сумев с нею справиться, села на ближайшую скамью – в глазах прыгали мушки.
На работе ее отпустили. С сочувствием и предостережением. Она была не работник и что-то наплела о своей болезни. Да и вид ее – дикий - растрепанный и взлохмаченный служил подтверждением болезни.
Шатаясь, как в хмельном бреду, Лея доползла до дома, не раздеваясь, дошла до комнаты и упала в кровать.
***
Она очнулась от ощущения липкого взгляда на себе. За окном была уже темень и Лея, глянув мельком на часы, сообразила, что проспала весь день. Но что оказалось еще хуже – Отражение, жившее в ванной, изучало ее.
-Ты…- Лея охрипла. За день она ничего не пила и не ела. Голос не подчинялся.
-Я, - согласилось Отражение. – Я хочу есть.
-Отвали, - попросила Лея. Мысли не подчинялись ей. все путалось. Все плыло. Она сама была не своя.
-Я. Хочу. Есть. – Отражение отчеканило каждое свое слово. И тут же сменило требовательный тон на плаксивый, - Лея, взгляни на меня…