Обедали мы в кафе бюргерами. К нам присоединилась Стэф, такая же показушная модница, какой хочет казаться Фокс. Стэф не сдерживала себя в своих высказываниях, цинично высмеивала бродяг и попрошаек на улице, детей-сирот и хиппи. Это были категории людей, которых, как она говорила, она «не переваривает». «Я могу перенести снобов, зануд, идиотов и даже сумасшедших, но не этих скулящих псов, жалостно блеющих «госпожа, мадам, мэм» бездомных с протянутой рукой да плачущих грязных оборванцев» - без устали повторяла она. Я уверена, что Фокс общалась с ней только для поддержания выбранного образа богемной тусовщицы, мечтающей в один день стать светской львицей. И если Стэф, дочери одного известного ресторанного критика и модели с континента, доступ в элитные круги был открыт с самого детства, то Фокс жадно пыталась заполучить вожделенный пропуск через удачные знакомства. Я не одобряла ни такого ее стремления, ни путей достижения, как по мне, такой ничтожной цели. Но меня никто не спрашивал.
Стэф заказала себе картошку и с завистью, которую пыталась прикрыть омерзением, смотрела на нас, жующий огромный сочный бюргер. «Ведьма! Как у тебя получается, столько есть и не толстеть?» - шипела Стэф. «Хороший обмен веществ» - отвечала, смеясь, Фокс. Но я-то знала правду, знала, сколько времени она тратит каждый день на бег, пресс и другие силовые упражнения, знала, что дома в холодильнике мышь повесилась и что перед сном она опять выпьет гадкий чай для похудения, от которого ее будет тошнить пол ночи. Но я не могла рассказать этого Стэф, да и зачем? Вообще это не тот человек, с которым мне хотелось бы общаться, и мне было искренне жаль, что Фокс тратит столько времени на нее. Но Фокс никогда не дружила с кем-то просто так. Вокруг нее были только полезные люди. И как только кто-то отживал свою роль, она просто вычеркивала этого человека из своей жизни. Вот так просто, без сожаления и огорчения. Стэф ей была нужна по двум причинам: стильная ширма и связи. Она помогала Фокс и некоторым ее клиентам проворачивать разные аферы, за что они вдвоем получали определенный процент в страховой компании приятелей Стэф. Это была опасная дружба.
К счастью, Стэф не могла долго задерживаться в тот день. До-давившись своей картошкой, она легонько хлопнула Фокс по заднице и ушла. Мне всегда было неуютно от этого жеста. Я находила его пошлым и вульгарным, но Фокс не предавала этому значения. Я могла с облегчением вздохнуть, когда дверь закрылась за спиной "страхового полиса" Фокс, но Фокс внимательно впилась в меня глазами, и мне пришлось сдержать свой вздох. Затем она хмыкнула и, ничего не говоря, достала свой телефон. «Хай, Эрик — услышала я — Я что-то неважно себя чувствую после обеда. Наверно, съела что-то не то. Справитесь без меня в магазине? Супер. Присылай фотки в вотсап. Жду. Чао.» Затем она спокойно доела свой бюргер, заказала себе второй бокал пива и, закинув ногу на ногу, рассматривала взглядом хищницы зал. Я знала эту игру. Порой, когда Фокс готовилась убрать кого-то из списка своих друзей, она искала замену. «Кто на сей раз будет де-коронован?» - думала я, наблюдая за ее хищными повадками. Через пару минут она уже говорила с аккуратно одетым мужчиной с выразительными зелеными глазами, подходящими ему под галстук, а Фокс под юбку. Он пригласил ее к себе за столик. Так что, оставив меня, она присела к зеленоглазому сфинксу. Я не расслышала ни его имя, ни чем он занимается, но я знала, что, если он окажется ей полезен, я еще узнаю все это. А так это лишняя информация в поле и так безобразного и хаотичного информационного пространства моей памяти.
Они говорили недолго, а потом встали и ушли вдвоем. Я видела, как незнакомец надел на Фокс шлем и, они вместе уехали куда-то. Я догнала ее уже дома. Как оказалось, они просто катались по городу и Джонни, так его звали, опоздал на работу после перерыва, дабы провести с ней лишних полчаса времени, и был вынужден задержаться после окончания рабочего дня, дабы закончить свой проект. Он все равно его не закончил, за что был оштрафован своим офисом, но Фокс это не волновало. «Он сделал свой выбор» - спокойно ответила она. Вообще Фокс любила ставить людей в ситуация сложного выбора и, словно змей искуситель, склонять их на темную сторону. Она была королевой манипуляции, но делала это лишь от скуки или ради веселья, а уж никак, потому что следовала какой-то цели. Иногда я спрашивала себя, а есть ли у Фокс вообще какая-то цель в жизни или она просто плывет по течению. После размышлений, я пришла к выводу, что Фокс плывет против течения, но не потому, что ей нужно куда-то доплыть, а лишь для того, чтоб не плыть со всеми, ну, или с большинством.