Решили выдвигаться в тыл. Ибо ловить в лагере было уже нечего.
Соорудив для неходящих "волокуши" из веток деревьев и брезента. Переложили на них раненых, кто мог идти сам, шёл. А мы относительно здоровые впрягались и тащили импровизированные сани.
Спросите меня как я шла? А я отвечу: на ослином упрямстве шла! Еле-еле переставляя ноги, увязающие по щиколотку в грязи. Грудь сдавливала лямка "волокуши" Я в паре с Катюшей тянула нашу лямку. Ветки накрытые брезентом, провязанные поперек верёвками. Что бы не расползались. На них положили молоденького паренька. Ноги у него не было. Он то приходил в сознание и стонал от боли, то проваливался в беспамятство. Если мы его срочно не доставим в госпиталь, то он не жилец.
Стиснув зубы шла вперёд.
Я, в детстве помню, как подбегала к дедушке. Мне лет шесть наверное было и просила: "Деда расскажи про войну"
А дедушка только отворачивался и сдавленным голосом отвечал: "нечего рассказывать! Беги, играть!" Целовал в макушку и гладил по голове, спускал меня с коленей. Подталкивал под пятую точку, что бы бежала гулять. А сам украдкой вытирал скупую слезу.
Если меня сейчас кто-нибудь попросит: "расскажи про войну" Я отвечу:"нечего рассказывать!"
Погода ещё переменчивая на солнце идти жарко, а сотит небу затянуться тучами сразу становится холодно.
На мне из вещей форма:видавшая виды гимнастёрка, да портки подвязаннве верёвочкой. Ткаченко накинул мне на плечи свой ватник. И оставил меня с моими тараканами на едине.
Паренёк очнулся и застонал. Катя шла рядом и шмыгала носом. Всем сейчас кисло.
Таракан живущий в моей голове откашлялся и предложил: споём?
Я согласилась! Глянула на Катю и затянула "Катюшу"
Люди недоумённо на меня начали оглядываться.
Но я и в своём мире жила по принципу если позориться,то по-крупному!
Катя вытаращила на меня глаза, шмыгнула носом и стала подпевать!
Вот это я понимаю подруга!
53
Наш триумфальный выход состоялся! Вылезли мы значит на разъезженную дорогу. И потянулись к ближайшему населённому пункту. Я так думаю. Сами понимаете перед мной никто не отчитывался, и в известность, ни о чём не ставил. Двигаясь в общем потоке. Я шла и дышала как паровоз. У меня кажется пена с губ хлопьями слетала, как у загнанной лошади. Если бы не ватник Ткаченко мне пришлось вообще туго. Ремни впивались в тело от тяжёлых " саней" , тяжести добавлял и солдатик. На песни сил не осталось. Горло раздирало, дыхание из груди вырывалось со свистом.
-Только бы не сдохнуть, только бы не сдохнуть. Бубнила себе под нос.
-Стась? Ты чего? Кате видимо надоело слушать мой бубнёшь.
-Уговариваю себя не сдохнуть.
-А-а-а! Протянула подруга.-Тогда конечно, продолжай!
-Только бы не сдохнуть, только бы не сдохнуть.
Впереди раздался глухой рокот моторов.
-Мать моя женщина, люди. Мысленно возвела руки к небу.
Солдатик застонал.
-Потерпи родной, скоро придём. Успокоила его Катя.
Нам навстречу маршировала колонна солдат. Подкрепление. А подкреплять-то уже нечего.
За спинами уцелевших солдат, тащивших раненых как и мы. Я разглядела как Ткаченко переговорил с командиром колонны. Тот только в затылке недоумённо чесал. Походу его приказ в корне не подходил под боевые реалии. Командир раздосадованно сплюнул на землю махнул бойцам что бы расступились и дали подъехать грузовичку.
Всех раненых и мёртвых погрузили аккуратно в кузов машины.
На оставшуюся кучку бойцов и нас потрёпанный медперсонал с интересом косились. Но без прямого приказа в разговоры не вступали.
Командир принял волевое решени развернуть свою роту до выяснения дальнейших действий. Ну и нас погорельцев проводить до населённого пункта.
В сумерках добрались до деревни.
Ткаченко пошёл всё разгребать.
Мы приютились в добротном деревянном сарае на прошлогоднем сене.
-Я лежу! Простонала.
Катя вырубилась ещё сидя. Наши доктора улеглись в обнимку с другого края сена.
Любоффф понимаешь. Ну и хорошо. Улыбнулась своим мыслям.
На утро.
Проснулась от тупого нытья в висках. Отоспалась называется. Я с кряхтеньем приняла сидячее положение.
Растёрла сопли под носом, как у Будёного усы.
Чуть морда лица на пополам не треснула пока зевала.
-Катя. Потрясла подругу за плечо.
Одной мне было стрёмно выходить знакомиться с народом. А по звукам доносившихся с улицы, народу было много. Слышался смех, разговоры, ржание лошадей и гул машин.