Сборы были относительно быстрые, но прощание было долгим и трудным.
Провожали нас всем детским домом. Лариса, Ира, дети все стали для меня родными.
Садясь в вагон. Я уезжала от родных и любимых в очередной раз,от независящих от меня причин.
Опять кто-то решил всё за меня.
Германия.
Вот меньше всего я хотела здесь оказаться. Держала Дарину крепко за руку. Ехала и думала как я буду относиться к немецким людям. Которые принесли столько горя в нашу страну и наши дома.
Хорошо что я не одна, а с моей семьёй. Мы одна семья. Пережившая все тяготы войны и плена.
Спустились с платформы в неизвестность.
Берлин.
На меня легла обязанность переводчика.
Разместились на постой в семье пожилых бюргеров. Они улыбались, а в глазах шок и страх. Не пришли в себя после поражения. Они боялись нас, мы не доверяли им. Но кое как мы достигли понимания.
Что я увидела в прекрасном городе старой Европы-Берлине? Разруху, голод. Замученных женщин, грязных и голодных детей. И много-много калек. Молодых и старых. Просящих милостыню возле административных зданий. Это бывшие доблестные солдаты третьего рейха. А теперь никому ненужные люди, которым приходиться выживать в новом для них мире.
Мы все должны были учиться жить заново. Вот и у нашей пожилой пары сгинули сыновья где-то в лесах Украины.
Как то вечером я готовила ужин, ко мне подсела пожилая фрау и начала разговор: у вас чудная дочка, а её отец скоро приедет?
-Он погиб на фронте. Тихо ответила ей.
-Простите, я не хотела вас обидеть. Просто хотела поговорить. Я не знаю даже с чего начать разговор. Чуть неплача повинилась она.
-Как с чего? С начала. Тепло улыбнулась ей. Вспомнилась бабушка, которая в самом начале говорила мне то же самое.
Фрау робко ответила на мою улыбку.
У меня была монументальная задача. И опять я была в разъездах. Меня приставили работать с Красным крестом. С сотрудниками Красного креста мы объезжали детские дома. Фотографировали детей. Фото печаталось в разных газетах. Что бы родители если живы или родственники могли отыскать своих потерявшихся детей. И создавалась база вывезенных детей из Украины,Беларуссии, России. Была надежда что кто-нибудь отыщет свою семью.
В один осенний день мы приехали куда-то в пригород Берлина.
Я свободно общалас с местными жителями.
За месяц освоилась. Переборола свой внутренний страх.
Ну приехали. Скоро холода надо решить как обеспечить детей всем необходимым.
Сотрудники пожаловались на нехватку дров и еды. Так ещё дети начали болеть один за одним. Они очень боялись что начнётся эпидемия.
Здоровые дети отделялись от больных занавеской. Жили они в одном здании. Это был добротный деревянный сарай. Спали они на полу. Без подушек и одеял на прошлогодней соломе. В главное здание где собственно жили дети, попал снаряд. Все воспитанники перебрались в сарай.
Честно сказать, я сама не знала где раздобыть еду. Нам выделялся паёк, но он был минимальный. С голоду не помрёшь, но и не наешься.
Вот стою думаю свои думы. Вдруг ко мне подлетает тощий и грязный ребёнок с криком: Стася! С огромным трудом в этом оборвыше я узнала Ганса.
Мёртвой хваткой вцепилась в него.
-Милый, как ты? Где Оливия? Рассматривала его.
-Оливия в городе. Пошла с другими девочками просить милостыню у солдат.
-Ох ты ж ёпт! Всё что я могла сказать.
Наши доктора занялись осмотром больных детей. Антисанитария в этом сарае жуткая. Дети не мытые, вшивые и сопливые.
-Надо детей хотя-бы умыть. Сейчас будем фотографировать каждого ребёнка. Затем фотографии будут печататься в местных и региональных газетах. Интересно, что области в Германии называются землями. И относятся к крупным городам. Вот по этим землям будет распространяться газета. Что бы найти близких детей.
Вместе с русским фотографом мы по одному делали портрет ребёнка. Мужичёк немецкого не знал, по этому работали с ним напару. Я переводила детям что от них хотел фотограф.
Провозились до самой ночи. Надо было отловить всех детей. Воспитатель здесь номинальный, дети предоставлены сами себе. Они сбивались в стайки и попрашайничали возле гарнизонов.
К вечеру пришла Оливия с девочками. Они принесли немного хлеба. Она отдала всё Гансу.
-Лив, здравствуй. Позвала её.
Она удивлённо на меня уставилась, словно не могла поверить, что я не привидение. Когда проморгалась с криком и слезами бросилась мне на шею.