-Пройдёмте, поговорим в доме. Без предисловий меня пригласили войти в дом.
Я зашла вслед за хозяином дома.
Меня пригласили присесть на диван. Зажгли керосинку. Уселись в кресло на против и замолчали.
За эти годы он совсем не изменился, только седины в волосах прибавилось и морщин вокруг глаз.
Я то же поседела. Из моих волос выбивались седые пряди. По документам мне недавно исполнилось двадцать три года.
Надеялась что жизнь нас больше не столкнёт. Но у судьбы на этот счёт были свои планы.
-Я детей забрала из приюта. Напишите мне разрешение оформить на них опекунство. Решилась прервать затянувшееся молчание.
-Как ты их нашла?
-Я с коллегами езжу по приютам. Там мы оказываем медицинскую помощь если нужно. Фотографируем детей, фото размещаем в газетах что бы родственники смогли их найти. Объяснила.
-Я думал ты мертва. Мне показали тела убитых. А про вас сказали что вы прыгнули в ледяную воду и скорее всего утонули. Даже искать не стали. Посчитали нереальным выжить в ледяной воде или в лесу в мокрой одежде в случае если выберетесь. Уставившись в стену сказал он.
-Я то же думала что умерла. Призналась честно.
Он встал прошёл к тумбе что стояла у стены. Достал оттуда бутылку с вином, налил в два стакана. Меня всегда удивляло немцы в любой ситуации стараются жить красиво.
Мне протянули стакан, трясущимися руками я взяла его.
Он сел обратно в кресло поднял свой стакан, салютовал мне им. Я подняла в ответ свой и сделала глоток. Красная жидкость обожгла горло, оставляя после себя крепкое послевкусие и приятный шум в голове.
-Давай сюда листок напишу тебе право на опекунство. Протянул руку за бумагой.
Я отдала ему карандаш и бумагу.
-Что писать? Разрешение Станиславе Вайнер на опекунство детей. Посмотрел на меня прежде чем начать писать.
-Нет, Ткаченко, Станислава Ткаченко. Тихо поправила я.
-Ты замужем?
-Была, я вдова. Мой муж Сергей Ткаченко погиб на фронте.
-Рассказывай! Всё! Как выжила! Крикнул мне Абер.
-Зачем? Грустно улыбнулась ему.
-Затем, что я тебя похоронил! Он поднял меня за плечи, как котёнка. Резко отпустил, что плюхнулась пятой точкой на диван.
Скрывать что- либо смысла нет. Хочет знать пусть знает.
Рассказывала я около часа. Надолго замолкая погружаясь в воспоминания. Признаться, зачастую не самые приятные.
Он молчал, только пил стакан за стаканом. Я ограничилась только одним. Начала свой рассказ как Оливия и Хельга спасли нам жизнь.Поведала как вышли к своим. Про фронт и о том как у меня появилась дочка. Как Ткаченко поставил меня перед фактом, что я теперь мать и жена. На этом моменте я улыбнулась и вытерла слезинку скатившуюся по моей щеке. Как он отправил меня с дочкой в тыл, к сестре. О своих подопечных, которых пришлось оставить из-за ненадёжного номера на руке. И как я случайно нашла Ганса и Оливию.
-Я в приюте их не оставлю! Делай что хочешь, но они больше и дня не проведут по сиротским койкам! Сказала, и со стуком поставила пустой стакан. Когда только умудрилась выдуть вино?
-Где ты сейчас живёшь?
- На советской стороне. Ответила ему.
Он быстро на коленке написал на листе передачу опекунства над племянниками. Резко сунул мне в руки и сказал: Уходите! Вон отсюда и не появляйся больше!
Домой вернулась поздно. Чуть не опоздала. Комендантский час.
-Поговорила? Спросила Катя, а остальные навострили уши.
-Да, вот передача опекунства.Показала им листок. -Извините мне надо побыть одной. Я ушла в ванную закрылась из нутри, села на пол и дала волю слезам.
Выплакавшись пошла спать к детям.
-Стася. Оливия тихонечко подползла ко мне под бок.
-Что? Обняла её. Такая красавица выросла. Оставила девочку, а встретила почти девушку.
- Он очень переживал когда ему сказали что вы погибли. Он очень сильно ругался на маму, а папе даже разбил лицо. А я знала что вы выживите, знала. Шептала она. -А Дарина меня не понимает. Я хотела сней поиграть.
-Милая, она не знает немецкий. Погладила по голове девочку.
-Значит мне надо учить русский. Засыпая сказала она.
Слава Богу, мои дети теперь со мной.
На следующий вечер я пребывала в глубоком шоке.
Утро началось как обычно, занялась детьми, едой. День сегодня был свободен. Ехать никуда не требовалось. Решила заняться стиркой и подшить старшим детям одежду. Вечером сидя в компании своих докторов, Кати, детей и пожилых хозяев дома. С улицы стал доноситься крик: Стася! Стася!
Я отвлеклась от шитья и в ужасе подняла глаза.
Рахиль быстро подошла к окну посмотрела и в шоке отошла от него. Там какой-то мужчина с цветами стоит. В тихом афиге сказала она. Все ломанулись к окну смотреть на нежданного ухажора.Пенсионеры, дети, доктор и Катя, толкаясь, прилипли к окну.