Катсу.
***
Хибари отпил противный молочный коктейль, хотя с удовольствием бы хлебнул крепкого спиртного. От разговора с Юи, которая вела себя совсем непривычно, стало очень не по себе. Стало быть, Савада вдруг развязал язык? Хотя, этого стоило ожидать: Юи — девочка неглупая, для нее сложить два плюс два несложно, а воздействие на своего отца она имеет колоссальное. То, что Савада поддался на ее уговоры (а это совершенно точно было именно так), не удивляло, она всегда на его голове плясала.
— Ах, Кея-Кея, разбиватель девичьих сердец, — насмешливо подтрунил его Мукуро, и Хибари уставился на него, не понимая, о чем речь. — Да брось. Девочка по уши в тебя влюблена, я это увидел сразу, как только увидел вас в месте. Знаешь… сияющие глазки, улыбка до ушей, эти «Кея-сан!» и все такое.
— Ты думай, о чем говоришь, извращенец, она совсем ребенок.
— А когда это возраст мешал маленьким девочкам влюбляться во взрослых, опытных мужчин? Я не говорю о большой и светлой любви, но влюбленность в кумира имеет место быть.
— Не пори чушь и следи лучше за своими незадачливыми убийцами.
— Или убийцами нашего маленького босса — не особо обольщайся, что это по мою душу.
Представители семьи Отто появились буквально через минуту. Хибари шумно присосался к трубочке, и один из мафиози неприязненно глянул на него — явно он не любитель общества пожилых людей.
— Кольца у них дорогие стали, — заметил Мукуро. Хибари неохотно кивнул, краем глаза взглянув на их разукрашенные перстнями пальцы.
— Глава семьи сменился? — угрюмо спросил он, и Мукуро кивнул.
— Предыдущий умер при загадочных обстоятельствах.
— Имя которым Рокудо?
— Бинго! Ты так хорошо меня знаешь.
Хибари пристально и долго смотрел на него прежде, чем подняться из-за столика.
— Я так полагаю, что нам здесь делать нечего? Эти люди пришли не по твою душу.
— А планы относительно Савады тебя не интересуют?
Хибари вдруг усмехнулся — сухо, но все же.
— Я думаю, ничего у них против него нет. А если и есть, узнать о Саваде из Токио невозможно. Когда я зайду за дверь, снимешь с меня свои иллюзии, я ухожу.
Мукуро проводил его взглядом и даже умилился. Мозги у Кеи все-таки работали прекрасно.
Он поднялся и подошел к столику Отто.
— Добрый день, господа. Что же вы так попались легко?
Саймон (нынешний новый глава) недоуменно взглянул на него, но, заметив его глаза, тут же жестом пригласил сесть рядом.
— Вонгола не в курсе, по какой мы причине находимся здесь, — легкомысленно заявил он.
— Да, благодаря моим усилиям, — кивнул Мукуро. — К сожалению, увы и ах, но мафия по-прежнему разочаровывает.
— Мы сделали то, о чем ты просил. Мы квиты. Ты помог мне занять мое место, а я отдал тебе все, что отыскал. Между прочим, я мог бы прилично заработать, продав исследования.
— Боюсь, что наработки Эстранео, кроме меня, никому больше пригодиться не смогут. Вы правы, мы друг другу помогли. Я в ваших услугах не нуждаюсь более, так что придется нам распрощаться. — Мукуро улыбнулся и выложил на стол серую коробочку. — Я иногда люблю действовать по старинке, знаете ли. Когда, к примеру, нельзя показать то, что преступление совершил иллюзионист.
Саймон подозрительно прищурился и, подавшись к нему, взял в руки коробочку. Мукуро поднялся и потянулся, с улыбкой наблюдая, как вытягивается его лицо.
— Ты… предатель! — процедил Саймон, бросая упаковку на стол. Его люди встревожено встрепенулись.
— Невозможно предать то, чему не был верен никогда.
— Я скажу Саваде!.. — воскликнул Саймон и, захрипев, схватился за горло. — Мики… — Он с трудом оглянулся и увидел, что его семья в таком же плачевном состоянии.
— Боюсь, что не успеешь, — пропел Мукуро и резко отшатнулся. — Людей убивают! Что за отель, где дохнут от напитков! — закричал он, хватаясь за сердце. Вокруг поднялась суета, набежали официанты, портье, постояльцы; под всеобщую суматоху Мукуро смог незаметно уйти и вновь стать самим собой. — Тяжела работа санитара мафии, — посмеялся он про себя, нажимая кнопку вызова лифта.
***
Хибари стоял на балконе и наблюдал за каретой скорой помощи, в которую погрузили последнего человека.
Он вынул из кармана мобильный и набрал последний сохранившийся номер.
— Успокоилась? — спросил Кея, прикладывая к уху трубку.
— Угу. Тяжело далась информация.
— Она не для твоих ушей. Я вернусь завтра. С делами мы закончили. — Он проводил взглядом скорую, сворачивающую за угол дома.
— Удачно?
— Смотря, как посмотреть. Для меня — да. Думаю, для него тоже, только немного в другом смысле.
— Кея-сан… я ищу сейчас Катсу. Он не берет трубку и не сказал мне, где он…
— Я знаю, где он. Но мне все равно. Тебе тоже должно быть все равно. Замуж за него выходить не обязательно.
— Я хотела не только по этому… — Она помолчала, вздохнула и неловко посмеялась. Хибари напряженно стиснул телефон. Мукуро же нес бред, не так ли? — Кея-сан, я…
— Не говори.
-…вас люблю. Правда. Простите меня, — выпалила она на одном дыхании и сама сбросила вызов.
Кея медленно опустил руку с зажатым в ней мобильным и облокотился на перила.
Смеркалось. Скорее всего, пойдет дождь — стало труднее дышать.
— Если бы ты не вернулся, — не глядя на Мукуро, глухо сказал Хибари, — все шло бы по-прежнему.
— Давай не будем спускать на меня всех собак.
— Я тебя ненавижу. Ты, наверное, просто не понимаешь, насколько сильно.
— Решил пооткровенничать со мной?
— Просто не хочу играть в твои игры. — Хибари повернулся к нему и смерил его неприязненным взглядом. — Я подготовлю отчет о семье Отто. Свои догадки оставлю при себе, ибо Савада по неизвестной причине во всем тебя оправдывает.
— А говорил, что не хочешь играть.
— Я хочу тебя уничтожить. Но сделаю я это сам.
Хибари ушел; хлопнула дверь в единственную спальню в номере. Мукуро закрыл глаза, подставляя лицо под свежий вечерний ветерок.
Кея всегда повторял одну и ту же ошибку.
Он никогда не полагался на других и предпочитал справляться в одиночку.
Глупо для такого умного человека.
========== Глава одиннадцатая. О бессоннице и делах семейных ==========
Ночь прошла беспокойно для обоих.
Хибари не смог сомкнуть глаз, каждую минуту ожидая, что откроется дверь, ведущая в единственную спальню номера и оттуда выйдет главный герой множества его ночных кошмаров. Коробочка с тонфа лежала под рукой, и он даже не переодевался перед сном, заранее приготовившись к бою, который, в конце концов, так и не состоялся.
Мукуро не спал совсем по другой причине. Он оказался не готов к тому, что ему придется находиться в такой близи с объектом своего страстного желания, и при этом не иметь возможности даже прикоснуться к нему, не говоря уже и большем. Полузатертые воспоминания более чем десятилетней давности горели и переливались свежими красками, словно все произошло только вчера, но тогда это приносило больше мучений, чем удовольствия.
И теперь они, страдая от нервотрепки прошедшей ночи и недосыпа, сидели друг против друга в поезде, везущим их домой, и пытались сохранить хоть какое-то подобие достоинства. Хибари никогда бы не признался, что несколько часов просто катал по ладони с десяток разноцветных капсул, борясь с жутким желанием проглотить их все разом, а Мукуро скорее откусил бы себе язык, чем рассказал о том, сколько раз за эту неимоверно длинную ночь останавливал сам себя уже у самой двери.
— Хорошо провел ночь? — с явной насмешкой поинтересовался Хибари, когда Мукуро буквально выполз из спальни, отчаянно подавляя зевоту. Кея стоял у зеркала и повязывал галстук, глядя на вышедшего в отражении, и выглядел ничуть не лучше его самого: под глазами темные круги — пуще обычного, лоб перечертила глубокая морщина… и да, пальцы, проворно затягивающие узел, слегка нервозно подрагивали. Мукуро уставился на свои ладони, побелевшие от напряжения (он стискивал кулаки, успокаивая себя), и усмехнулся.