— Ты влюблена в моего отца?! — обалдел Катсу, отшатываясь от нее, и Юи расхохоталась, обнимая его. — Ты с ума сошла, он же старый для тебя!
— Старый? — вскинула она брови. — Вот уж не думала, что такое определение можно ему дать. — Она обхватила его лицо руками и соприкоснулась с ним лбом. — Ты так похож на отца, чума просто…
— Отстань от меня! Совсем, что ли? — он замолк, продолжая отталкивать ее, когда она поцеловала его, но в какой-то момент сам обнял ее, отвечая, сам не зная, почему и зачем. — Юи…
Она уткнулась лицом в его плечо, медленно выдыхая. Катсу приобнял ее за плечи, растерянно замерев, совершенно сбившись с толку.
— Ты мне нравишься, дурак, пусть и не так сильно.
— Ты… ты мне тоже. Просто… я немного удивлен и… не знаю, как реагировать на все… это.
— Могу представить.
— Ну и идиотка же ты.
Они невесело посмеялись, и Катсу хотел было расспросить ее поподробней, как вдруг его замутило. Это было смутно знакомое странное ощущение, он хотел ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть, но провалился в беспамятство — очередное.
***
Возвращаться обратно в реальность было невыносимо больно. В голове пульсировало, в груди жгло огнем, а каждый издаваемый звук раздирал горло похлеще самого страшного кашля в разгар простуды.
— Ты в порядке? — Он увидел перед собой взволнованное лицо Мукуро, который тут же стиснул его в объятиях. — Я так рад… так рад.
Катсу вцепился в его плечи, сминая пальцами скользкую ткань его плаща, и жадно глотнул пыльный затхлый воздух. Глаза нещадно слезились, и он зашмыгал носом, прижимаясь к Мукуро.
Почему-то жутко болела рука, и по телу словно стадо слонов пробежалось. Он чувствовал себя таким уставшим и разбитым, что едва мог двигаться, и было очень страшно, хотя всего пару (или не пару?) минут назад его самочувствие вполне располагало.
— Пойдем, там тебя Кея ищет, — прошептал Мукуро, помогая ему встать. Они вышли из комнаты, где на Катсу тут же заботливо накинули плед, и двинулись вниз по лестнице.
Катсу стало совсем плохо: они находились в том же здании, во дворе которого нашли тело Хром. Вокруг сновало множество людей, многих из которых он видел на базе неоднократно, встречал и хранителей в лице мрачного Гокудеры и разозленного Ямамото, что по себе было еще тем зрелищем, видел и Скуало, орущего что-то по телефону…
— Кея! — громко позвал Мукуро, подходя к выходу. — Он тут.
Отец показался на пороге одной из многочисленных полуразрушенных комнат, как всегда собранный и предельно спокойный. Такое равнодушие ранило, но Катсу постарался не подавать виду. Тем более, с ним рядом Мукуро.
Кея подошел к ним, и Мукуро внезапно отошел в сторону. Катсу огляделся на него, надеясь, что он тут же вернется, но тот отвернулся, куда-то уходя.
— Кто это был? — абсолютно ровным тоном осведомился отец.
— Н-не знаю. Мы… мы просто очнулись непонятно где…
Хибари кивнул, глядя куда-то в сторону, и двинулся к дверям, поманив его за собой. Катсу, едва держась на ногах, побрел за ним, и они вышли на улицу, где он, наконец, смог вдохнуть полной грудью свежий прохладный воздух.
Уже был вечер.
Хибари встал к нему спиной, лицом аккурат к тому месту, где… лежала Хром. Он постоял с полминуты, спрятав в карманах брюк руки, совсем не двигаясь, а потом вздохнул и, обернувшись, вдруг обнял его.
— О-отец? — изумленно позвал его Катсу, обомлев и чуть не потеряв дар речи.
Тот молча стиснул его сильнее, и Катсу прижался к нему в ответ, все еще не веря в то, что происходит. Распахнулись двери, и на лестницу со скрежетом выкатились медицинские носилки, накрытые темным покрывалом. Значит, бой все-таки был…
Следом вышел Савада — бледный как полотно, он сделал пару шагов и, качнувшись, опустился на ступеньки.
Катсу поднял голову, недоуменно глядя на него, и отстранился от Хибари.
— Савада-сан…
Кея глянул за спину и, нахмурив брови, покачал головой, давая понять, что не стоит идти к нему — туда.
В горле образовался противный комок, и задрожали ноги, но он все же смог оттолкнуть отца и сбежать по ступенькам.
— Где Юи? — спросил он громко, ни к кому конкретно не обращаясь. — Юи! — крикнул он, оглядываясь, надеясь найти ее среди посторонних и малознакомых лиц. Савада скрипнул зубами, отворачиваясь, и Катсу похолодел. — Юи? Юи! — Он побежал к носилкам, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце.
— Катсу!.. – окликнул его отец, нагоняя, но он уже успел откинуть покрывало.
— Это…
Хибари оттащил его в сторону и заключил в стальные тиски, не давая ему смотреть. Катсу затрясло как в лихорадке, и из груди невольно вырвался хриплый вскрик.
— Успокойся немедленно, — потребовал отец тоном, не терпящим возражений.
— Это была Юи… Это была она! — Катсу вцепился мертвой хваткой в его пиджак, и Кее пришлось удерживать его на ногах, не давая повалиться ничком на землю. — Юи! Нет… Нет! Юи-и!
Савада вскочил и, вспыхнув жарким ярким пламенем, взмыл в воздух.
— Тсуна! — крикнул Ямамото, побежав следом. — Черт побери…
Она была рядом. Он говорил с ней только сейчас, несколько мгновений назад. Она была… она была такой живой и самоуверенной… как она могла…
Ее мертвое лицо отпечаталось в памяти, словно фотокарточка, и он даже не мог представить ее живой — только эти безжизненные полуприкрытые глаза и неестественно заостренный белый кончик носа.
Катсу медленно приходил в себя, пытаясь успокоиться в крепких объятиях отца, и увидел Мукуро, стоявшего в тени поодаль.
На тысячную долю секунды ему показалось, что он улыбнулся.
========== Глава шестнадцатая. О теориях и сближении ==========
Катсу знал Юи всю свою жизнь. Можно сказать, они росли вместе. В детстве он частенько бывал битым ею, она постоянно дразнила его, но, тем не менее, в конфликтах со сверстниками всегда заступалась за него. Они отличались друг от друга чуть менее, чем полностью, и было странно, что, несмотря на это, их дружба худо-бедно сохранялась на протяжении всего взросления. Юи была жуткой забиякой, драчуньей и хулиганкой, но учителя ее все равно любили, и не только потому, что ее отцом был Савада Тсунаеши, которого в городе и окрестностях знала каждая собака. Она умудрялась одновременно быть и дружелюбной, и неприятной, добродушной и эгоистичной, и непонятно, каким образом в ней совмещались все эти черты.
— Ты знаешь, что мы поженимся? — однажды обрадовала она его неожиданной новостью. В этот момент Катсу как раз обедал в своем кабинете и едва не поперхнулся, услышав ее слова.
— В каком смысле?
— Ну я даже не знаю, как трактовать такое общеизвестное понятие, как женитьба, — рассмеялась она совершенно невозмутимо. — Папа и Хибари-сан договорились.
— Отец так хочет? — мгновенно оживился Катсу, и вначале показавшейся неприятной новость внезапно стала не такой странной. Это был, наверное, первый и единственный на его памяти момент, когда отец действительно принимал участие в его жизни. — А мама? И твоя тоже? Они не против?
— Мей-сан не против — это дураку понятно, — беспечно махнула рукой Юи, вспархивая на его стол. — А моя еще сомневается, но она папу любит, так что все равно даст согласие.
— А ты? — смущенно спросил Катсу, запоздало краснея. Юи вопросительно вскинула брови. — Не против?
— Стать твоим мужем? — хихикнула она и, быстро нагнувшись к нему, невинно чмокнула в щеку. — Я ж тебя люблю, поэтому никаких проблем!
Катсу безразлично смотрел в окно, откинувшись на спинку сиденья, и молчал. Кея изредка поглядывал на него в зеркало заднего вида, но тоже хранил молчание. То ли не хотел его тревожить, то ли просто не хотел говорить — второе более вероятно.
— Это из-за вашей войны с Альянсом? — спросил Катсу, даже не стараясь придать своему голосу твердости. Будь его воля, он до сих пор бы рыдал навзрыд, но просто физически уже не мог этого делать.
— Не исключено.
— А почему Юи? Она ведь даже не замешана в этом.
— На войне так бывает. Всегда.