Хибари, удивленно вскинув брови, повернулся к нему.
— Злость — неплохое чувство. Оно питает пламя, позволяет ему разгореться жарче, ярче — сильнее. Не слушай других, которые говорят, что это неправда — все именно так. — Он огляделся. — Пойдем.
Катсу с замиранием сердца двинулся за ним, словно завороженный. Отец редко вел с ним такие продолжительные беседы, не сопровождающиеся рукоприкладством и уничтожающими взглядами.
Они прошли в тренировочный зал, где отец без всякой подготовки и предупреждения зажег пламя. Красивое, яркое, пылающее и переливающееся всеми оттенками фиолетового. На него, такого высокого, стройного и хищного, можно было смотреть целую вечность.
— Ты, — потребовал Хибари, поворачиваясь к нему. Катсу поднял на него восхищенный взгляд. — Теперь ты.
— У меня так не получится.
Хибари нахмурился.
— Мне тебя… — он резко оборвал себя на полуслове и вздохнул, подходя к сыну. Катсу боязливо втянул голову в шею, ожидая удара. — Подумай о тех, кого хочешь уничтожить. Как именно хочешь убить их. Представь это как… охоту. Расслабься. Почувствуй запах добычи, как она боится тебя.
Катсу прикрыл глаза, нервно встряхнув руками. Это была его первая за очень долгое время тренировка с отцом, и нужно было постараться, чтобы его не разочаровать. Нет… чтобы не разочаровать самого себя.
Он представил себя охотником. Представил, что стоит в поле с высокой жухлой травой, режущей лицо при быстром беге, представил, что следит за своей жертвой, которая отчаянно бежит от него, пытаясь спастись. Он чувствовал ее пот, слышал бешено бьющийся пульс, ее сбивчивое дыхание.
— Каждый удар должен быть смертельным. Не нападай, если не хочешь убить — проиграешь. Злись, но не сходи с ума от ярости — будет мешать. Вот так… — голос отца стал каким-то… довольным, и Катсу, открыв глаза, потерял дар речи.
У него было пламя. У него было столько пламени!
Хибари открыл коробочку, выпуская Ролла, и тот, радостно повизгивая, принялся носиться вокруг него. Видимо, устал сидеть взаперти так долго: стоящих боев, требующих его присутствия, не было очень давно. Кее даже немного взгрустнулось, едва он вспомнил об этом.
Катсу присел на одно колено, сосредоточенный и напряженный. Он боялся, что его пламя потухнет, поэтому думал о нем постоянно, даже протягивая руку к ежику. Ролл недоуменно посмотрел в его сторону, прижавшись к ногам Хибари, и даже не подумал подходить.
Катсу помнил рассказ кого-то из организации отца, как в первую встречу Баринезуми и Хибари, зверек настолько опьянел от количества пламени, что нечаянно ранил его, а потом обезумел от осознания своей ошибки и едва не убил всех, кто находился рядом. Ему на мгновение стало страшно, но он быстро взял себя в руки. Если показать слабость, животное тебя не примет.
— Все в порядке, — необычайно тепло произнес отец, глядя на Ролла, и тот, ловко перебивая лапками, вразвалочку приблизился к Катсу и осторожно принюхался, дергая черным блестящим носиком.
Катсу осторожно погладил его по мягким колючкам и неуверенно посмотрел на отца, который наблюдал за ними, погрузившись в собственные мысли. Выражение его лица немного обеспокоило Катсу: видно было, что думал отец не о самых приятных для него вещах.
Пламя медленно перешло к ежу, и тот возбужденно заверещал, выписывая немыслимые кульбиты.
— Что с ним? — испуганно выпрямился Катсу, и пламя мгновенно погасло. Ролл тут же шлепнулся на землю и медленно поковылял обратно к Хибари.
Это было невероятно, но отец, приложив к губам сжатый кулак, тихо посмеялся, а потом, присев, взял Ролла в ладони.
Катсу подошел к нему, робко улыбаясь, и снова погладил счастливого ежа по колючкам.
— Я научу, — сказал Хибари и, ненадолго призадумавшись, добавил, напряженно сдвинув брови: — Если хочешь. — Эти слова дались ему с явным трудом.
— Хочу! — быстро ответил Катсу, едва не выкрикнув это слово от переизбытка эмоций.
Хибари положил ладонь на его голову и неловко похлопал. Катсу, задрав голову, смотрел на него удивленно и растерянно.
— Давай… — Кея поджал губы и раздраженно уставился куда-то поверх его головы. Он немного помолчал и вновь абсолютно бесстрастно уставился на него. — Начнем сначала, — безапелляционно заявил он, ввергая сына в ступор, — как семья.
Катсу долго переваривал его слова, даже мотнул головой, проверяя ее наличие, и даже не успел ответить, как вдруг совсем рядом что-то взорвалось, и воздух заволокло едким густым дымом.
— Отец?! — кашляя и размахивая руками, испуганно окликнул Катсу и потерял дар речи, рассмотрев в пыли тонкий силуэт.
— Слишком громко, — раздался в наступившей тишине пугающий голос отца, но вот перед ним стоял вовсе не он. — За нарушение допустимого уровня шума ты будешь забит до смерти.
Катсу услышал писклявое пение школьного гимна, и откуда-то сверху опустилась маленькая желтая птичка, а в следующее мгновение он получил настолько мощный удар в челюсть, что упал на пол и проехал по ней несколько метров, раздирая пиджак и рубашку в клочья.
Болезненно зашипев, он приподнялся и изумленно распахнул глаза.
Перед ним стоял его двойник. А если быть точнее — Хибари Кея, только почему-то в возрасте ученика старших классов.
========== Глава семнадцатая. О ностальгии и прозрении ==========
Как только рассеялся густой едко-розовый дым, Хибари увидел перед собой Саваду и его пришибленную компанию, которые вытаращились на него, словно перед ними возник снежный человек.
— Х-хибари-сан?! — противным писклявым голосом воскликнул Тсуна, и Кея поморщился. Он уже давно успел отвыкнуть от его тоненького фальцета, беседовать с ним взрослым было гораздо приятнее.
— Это все тупая корова! — разбушевался Гокудера и сорвался с места, бросаясь в ту сторону, откуда доносился громкий рев Ламбо. — Ради Вас, Десятый, я убью его!
— Стой, не надо! — испуганно закричал вслед Савада и, бросив ошалелый взгляд на Хибари, кинулся за другом.
Ямамото, сунув руки в карманы, тихо посмеивался, наблюдая за ними.
— Вы хорошо выглядите, семпай. Вам явно не двадцать шесть, базука неправильно сработала?
— Кто знает. Мне нет до этого дела.
— Интересно было бы узнать что-то о будущем. Мы все еще интересно проводим время?
— Сказочно.
— Хах, это же просто отлично! — Ямамото широко улыбнулся, закидывая за голову руки, и Кее стало почему-то… странно. Он считал взрослого Ямамото все таким же ребенком, ни капельки не изменившимся за столько лет, но сейчас, видя перед собой его подростка… разница была колоссальна. По-настоящему. Улыбка не такая беззаботная, глаза смотрят по-другому, движения не такие отточенные и резкие… Здесь ему все еще интересна Вонгола, и он не предпочитает ей Варию, с которой сблизился в последние годы настолько, что порой они не видели его месяцами.
Что это? Неужто ностальгия?
Хибари усмехнулся, и Ямамото с любопытством на него посмотрел.
— Пять минут прошло.
— Я в курсе.
Стало быть, все идет так, как в недавнем случае с Занзасом. Базука швырнула его сюда, и он провел почти трое суток в этой реальности, в то время как его молодая версия носилась в будущем, доводя тамошнего Скуало до настоящего психоза. Пришлось подключать Ирие и Спаннера, чтобы решить проблему, и они блестяще справились с ней всего за неполный день. Остается надеяться, что в этот раз спохватятся гораздо быстрее.
Хибари прошел по знакомому до дрожи коридору, мимо шумных подростков, что так его раздражали в свое время, поднялся по лестнице, почти невесомо касаясь кончиками пальцев гладко отполированных перил, и разве что только не млел от удовольствия. Он очень, очень, очень давно не был в школе.
Вернуться в прошлое было приятно. В то время, когда все казалось таким легким, простым. Незыблемым. Когда он понятия не имел о таких чувствах, как любовь и ненависть, когда был одинок и свободен.