Хибари осторожно прикрыл дверь, ведущую на крышу, и на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь теплыми лучами солнца, ласкающими лицо. Слегка поддувал прохладный ветер, и со двора раздавались выкрики членов спортивных клубов — значит, время уже послеурочное.
Он сел на нагретый солнцем пол и медленно улегся на пол, закидывая за голову руки, вытянул длинные худые ноги, скрещивая их в лодыжках, и улыбнулся, медленно расслабляясь.
— Глава, — окликнул его Кусакабе, и настроение резко поползло вниз. Он всегда не любил, когда его отдых прерывали, а уж сейчас… — Я хотел вас поприветствовать… в нашем мире.
— Ты выбрал неудачное время.
— Я понимаю. Прошу прощения за это. — Он стушевался, но быстро собрался: — Вы… тот, кто живет в этом времени, приказали докладывать тут же, если наметится сдвиг в расследовании о нападении на учеников.
Хибари словно током ударило. Он приподнялся на локтях и, нахмурив брови, уставился на подчиненного.
— Каких нападениях?
— Вы, наверное, знаете. Я думал, что здесь другой вы, вот и примчался… — Он наткнулся на свирепый взгляд и быстро вернулся к первоначальной теме. — Мы узнали, что за всеми этими избиениями стоит некий Рокудо Мукуро, ученик Кокуе.
Кея сел, сгибая ноги в коленях. Вот как. Значит, он вернулся в то время, когда они с этим ублюдком еще не знакомы. До того как… все случилось.
Он поднялся и, даже не взглянув на Кусакабе, направился к двери.
Раз уж ему придется провести в этой реальности какое-то время, то он, по крайней мере, проведет его с пользой.
Он прекрасно понимал, как будет досадно Хибари Кее из этого мира, когда он вернется и окажется, что его жертву забрали прямо из-под носа, но так будет лучше. Для них обоих.
— Хибари-сан! — бросился к нему мелкий Савада в обнимку с яро сопротивляющимся Ламбо, все еще рыдающим и орущим в голос. — Вам не стоит блуждать по округе в таком виде. Не то, чтоб я указываю…
— Савада.
— Д-да?
Кея взъерошил его волосы, чем поверг мальчишку в глубокий шок, и сухо улыбнулся одними уголками губ.
— Больше отдыхай… зверек.
— Л-ладно, — обескуражено ответил Тсуна, глядя на него огромными ошалелыми глазами. Впрочем, с тех пор, как в его жизни появился Реборн, так он выглядел постоянно.
Вдруг раздался громкий взрыв, и все вокруг снова погрузилось в розовый цвет.
Как не вовремя.
***
Молодой отец бил намного больнее, но при этом еще и улыбался как маньяк, щуря в экстазе глаза. Катсу не успевал уворачиваться от большинства ударов и быстро выдохся, тогда как Хибари только больше распалялся. В конце концов, пришлось умолять его остановиться, и, получив еще несколько серьезных зуботычин, наконец рухнуть на землю, тяжело дыша и поскуливая.
Хибари внимательно наблюдал за тем, как он зализывает раны, беспрестанно ноя, и пнул его еще раз, а потом развернулся и направился к двери.
— О-отец! — окликнул его Катсу, вскакивая, и тут же заойкал, припадая на ушибленную ногу.
— Ты плохо меня понял, кажется. Какой я тебе отец, травоядное?
— Вы и впрямь мой отец. Н-ну, то есть, будете им. Знаете, в будущем.
— Это вряд ли.
Катсу побледнел, увидев, как в его руках вновь появились тонфа. Он судорожно ткнул кольцом в коробочку и сам вооружился. Это сыграло ему на руку, потому что глаза Хибари тут же заблестели, и он, без труда выдернув из его рук тонфа, как две капли воды похожие на те, что были у него самого, принялся их разглядывать.
— Что за металл? — осведомился он, и Катсу немного сбила с толку резкая смена темы. Он почесал затылок и выудил из памяти тот торжественный момент, когда отец подарил ему оружие со словами, что он все равно их не достоин.
— Ээ… титановый сплав… еще иридий, вроде.
Хибари взглянул на него с легким интересом, хотя по лицу было видно, что оружие вызывает у него куда большее любопытство.
Катсу смотрел на Хибари во все глаза, чуть ли не разинув рот, и совершенно не понимал, что ему делать. Он знал о базуке и мечтал увидеть ее в действии, но сейчас был откровенно сбит с толку и порядком напуган. Если отца он просто боялся, но при этом любил и восхищался, то как относиться к нему же, внезапно ставшим его одногодкой, он еще не понимал. При всем при этом, прошло уже десять минут, а меняться местами с оригиналом младший Кея и не собирался.
— Всему виной Савада и его стадо?
— Н-не знаю, но, скорее всего, да. Он… он у нас главный.
Хибари усмехнулся — слишком довольно, чтобы не позволить пробежать мурашкам по телу. Катсу не помнил, чтобы отец так улыбался, и, честно говоря, пробирало до жути.
— Могу ли я развлечься, избивая всех, кто попадется мне на пути?
Катсу напряженно нахмурил брови. Он просит разрешения? Серьезно? Отец-то? Или… это просто банальная вежливость, проявляющаяся всегда не в самых подходящих для этого условиях?
— Ответ на самом деле вам не так важен, верно?
— Именно, — отрезал Кея и огляделся.
Тренировочный зал поражал размерами, и в нем полностью имитировалась обстановка городской улицы: дороги, светофоры, здания и аккуратно подстриженные кусты — все искусственное, разумеется, но от этого не менее реалистичное. Савада создал подобные залы в каждой важной стратегической точке, чтобы бойцы всегда были достаточно натренированы. Благодаря пламени тумана и современным технологиям, удалось добиться полной автоматизации: после выхода новой тренировочной программы, все разрушения ликвидировались, поэтому на занятиях можно было не сдерживаться и биться в полную силу. Огромным плюсом был так же тот нюанс, что вместе с разрухой исчезали и все полученные ранения, благодаря пламени солнца, а значит, драться можно было и практически всерьез, до сломанных ребер и разбитых вдребезги голов.
Кажется, младшего Кею совсем подобный размах не вдохновил.
Но Катсу был относительно спокоен. Когда они выйдут за пределы зала, его раны волшебным образом исчезнут, если только Хибари не захочет прибавить ему еще — уже в реале.
Катсу быстро набрал пароль на пропускном аппарате, и они вышли в коридор, пройдя процедуру обеззараживания и излечения. Пламя солнца мягко грело кожу, исцеляя все ранения и убирая усталость. После изобретения такой полезной штуки Ирие и Спаннера буквально на руках носили, а бедный Джанини едва ли волосы на голове не рвал, бросившись создавать что-нибудь гораздо более великолепное. Хотя никто не сомневался в том, что он провалится. В свое время он уже почивал на лаврах, когда создал базуку, пора бы и молодежи дать дорогу.
Нужно бы обратиться к Саваде, сообщить ему о том, что произошло, но… наверняка он еще спит в больничной палате, да и… смотреть ему в глаза, говорить с ним… Катсу был еще не готов.
Хибари задумчиво посмотрел на царапину на своей руке, которая буквально за несколько секунд практически исчезла, и поднял взгляд на Катсу.
— Ты понимаешь, что эти фокусы противоречат природе? — недовольно спросил он и потянулся к тонфа.
— Это не я создал эту штуку! — поспешил откреститься парень, шарахаясь в сторону. Нужно было как-то отвлечь молодого отца от идей о геноциде и его убийстве в частности. — Х-хибари-сан, хотите, я покажу вам школу? — вкрадчиво произнес он, прекрасно помня о том, как Ямамото посмеивался над любовью отца к школе, которой он болел, будучи учеником.
Расчет оказался верен: глаза Кеи так и загорелись. Должно быть, он очень хотел узнать, какой стала школа спустя столько лет. Хотя, судя по снимкам, которые Катсу любил разглядывать в школьном альбоме Хром, — изменений нет вообще никаких.
Они брели по многочисленным петляющим коридорчикам, ловя на себе удивленные взгляды агентов. Стоило больших трудов удержать Кею от кровопролития, даже отец не был настолько одержим избиениями и убийствами. Приходилось принимать весь удар на себя, пока в одном из коридоров, уже почти у самого выхода, они не наткнулись на Ямамото.
— Катсу! — радостно воскликнул он, скрутив его и щекоча. Кею он сразу и не заметил, а как только увидел — обомлел и потерял дар речи. — Хибари? — удивленно протянул он, выпрямляясь и отпуская недовольного трепкой Катсу. — Ого! Вот это… это базука, да?