Слезы накатывали на глаза, и он даже не старался их сдержать.
Кольцо сдерживало его пламя, не давало полностью раскрыть силу. Отец презирал его за слабость, отстранялся от него при каждой неудачной попытке управлять пламенем… Он мог бы… они могли бы.
Если бы не Мукуро. Он отнял у него детство, которое могло бы стать счастливым, если бы не он. Его мама могла бы остаться жива, отец бы перестал злиться из-за его неудач, все могло бы быть хорошо…
Катсу стиснул руками гудящую голову и закричал во все горло — протяжно, срывая голос, чуть ли не воя.
За что ему все это? Почему он не мог быть обычным подростком? Почему Мукуро выбрал именно его? За что?!
Хибари отвел в сторону взгляд, болезненно дернув бровью и поджав губы. Мукуро находил это забавным.
— Савада убьет тебя, — перестав изображать равнодушие, зло процедил Кея.
— О, ты надеешься на это? — Мукуро подошел к нему и поддел пальцами острый подбородок, разворачивая его лицо к себе. — Я знаю Саваду, кажется, даже лучше тебя. Неужели ты думаешь, что он сможет убить часть своей семьи? Он скорее погибнет сам, чем причинит тебе вред.
— Савада не поставит мою жизнь против всего мира.
— Как ты еще можешь называться его другом, когда думаешь, что он настолько благороден? Он с самого детства сражался не во имя справедливости, а за своих друзей и самого себя, плевать он хотел на мир. О нем забочусь только я.
Хибари схватил его за воротник и припер к стене. Руки дрожали от желания вцепиться в его горло, чтобы разорвать сразу, на месте, но он лишь встряхнул его с силой, чуть ли не рыча.
— Ты и Хром убил? Единственного человека, который всегда был на твоей стороне?
— Я проявил великодушие. Я тоже ее любил и позволил ей умереть счастливой. Она не увидит то, как ты вынужден мне подчиняться, не увидит смерть своих друзей и собственного ребенка. Этому миру суждено потонуть в крови, а я избавил ее от этой участи. Это ли не милосердие с моей стороны?
Хибари не мог слушать этот бред, он ударил его спиной о стену и, развернувшись, швырнул в середину комнаты. Мукуро оступился, но не упал, и, выпрямив плечи, смахнул с лица все веселье.
— Кея, ты, похоже, не осознаешь, в каком положении оказался. Теперь все будет идти так, как хочу я.
Хибари шагнул к нему, стискивая тонфа, и, скрипнув зубами, остановился.
— Что мешает мне вырубить тебя и просто подождать появления Вендиче?
— То, что в Вендикаре я не собираюсь возвращаться. Я либо умру, захватив с собой и твоего сына, либо уйду отсюда — уже в твоем теле. Выбор за тобой.
Хибари молчал. Долго.
Он мог убить Мукуро, он бы смог, но Катсу бы погиб вместе с ним. Но если он даст Мукуро то, чего он хочет, погибнет весь мир, не только его сын. Выбор… такой очевидный.
Он невесело усмехнулся, закрывая глаза.
Тонфа звонко ударились о бетонный пол, разгоняя по пустынным коридорам гулкое эхо.
Он сдается.
Мукуро скрыл улыбку, кашлянув в кулак.
— Выбираешь жизнь одного человека против множества других? Так эгоистично.
— Где гарантии, что ты не убьешь его после того, как я выполню свою часть сделки? — мрачно спросил Хибари.
— Их нет.
— Ты думаешь, что меня такой расклад устроит?
— Твои желания меня не интересуют, Кея, — отрезал Мукуро и улыбнулся. — Как всегда. Ты думал, что что-то изменилось с тех пор? Ты можешь убить меня, повторю. Твой сын умрет. А можешь пойти навстречу, и у тебя останется призрачный шанс на то, что он останется в живых. Надежда — тоже награда.
— Тебе ведь нужно мое тело, так? — после непродолжительного молчания спросил Кея.
— Да, верно. Причем в прямом и переносном смысле.
Хибари отвернулся. Нет, он и не думал, что ему удастся отвертеться или Мукуро удовлетворится только тем, что с его помощью доберется до Савады. Не думал. Но надеялся.
— Почему я? — бормотал Катсу, прерывисто дыша и шумно хлюпая носом. Мукуро скосил на него раздраженный взгляд. — За что? — повторял он без конца и вдруг резко вскинулся, хватая его за полы рубашки. — Ты убил и Юи?! Отвечай мне!
— А ты не помнишь? — фыркнул он, пнув его под ребра и отряхиваясь. — Мы сделали это вместе. Как и с Хром.
Кея напряженно застыл. Он убивал и за меньшее. Все внутри восставало против, он на уровне инстинктов хотел его убить, но усилием воли заставляя себя стоять на месте.
— Не слушай его, — приказал он, но Катсу, кажется, его не услышал. Он потерянно смотрел на Мукуро. — Это его уловка, чтобы подавить сознание.
— Но зачем мне это, когда он уже в моем расположении? — Мукуро присел на корточки и взял его ладони в свои руки, легко преодолев яростно сопротивление. — Этими руками все сделано, — улыбнулся он.
— Нет… это ты! Я не мог… я… Хром была беременна. Я хотел, но не смог, я бы не стал ее… — Катсу снова почувствовал, как лязгают звенья их цепи, соединяясь вновь, и он увидел. Себя, идущего к Хром, ее заплаканное лицо и виноватую вымученную улыбку. Мукуро сказал, что она убила маму, и Катсу хотел отомстить, но… Хром была беременна, и он не смог, но… Он вздрогнул, потому что увидел продолжение, которого не помнил. Но это был не он. Или… — Ты заставил меня… — выдохнул он, падая на пол, и его замутило. То же с Юи: удивленный взгляд, ее сопротивление… Мукуро убил их обеих и сделал это его руками. — Нет! Это все ты! Я не хотел…
— Перестань, — процедил Хибари. — Я же сказал, чтобы ты не поддавался на его провокации.
— Отец, убей его… — словно не слыша его, сказал Катсу, скребя окровавленными пальцами по полу. — Пусть я умру, но я заберу его с собой. Убей его!
— Я не могу, — тихо ответил Кея. — Не могу.
Мукуро от удовольствия даже прикрыл глаза. Когда речь шла о вовлечении в план людей, все нужно было просчитать до малейших деталей, но даже в этом случае была опасность того, что все рухнет, словно карточный домик — человеческий фактор никогда нельзя было просто скидывать с весов. Но он все правильно рассчитал, все шло как по маслу, и даже незапланированные пункты его плана все равно послужили на благо делу.
Он поднялся на ноги и небрежно приобнял Хибари за плечи, проигнорировав, как тот ощутимо напрягся, заставляя себя невозмутимо стоять, а не бежать без оглядки куда подальше.
— Ты действительно стал очень сильным, — откровенно произнес Мукуро. — У тебя и впрямь безграничный потенциал. Признаю, что в открытом бою я бы проиграл тебе, но ведь битвы не всегда разрешаются грубой силой. — Он с нескрываемым довольством заглянул в мрачное лицо Кеи и тихо рассмеялся. — Я победил тебя восемнадцать лет назад, воспользовавшись твоей слабостью, и сейчас все повторилось. Это ведь и называют судьбой? Или злым роком — если тебе так будет спокойнее.
— Может быть, хватит уже чесать языком?
— Твоя правда, я сказал все, что хотел. — Он наклонил голову и коснулся губами его шеи. Хибари судорожно отдернулся. — И как это понимать? — нахмурился Мукуро, буквально впиваясь пальцами в его плечо.
— Не здесь, — отозвался Кея, не глядя на него, и Мукуро бросил быстрый взгляд на Катсу. Тот, похоже, только пришел в себя от бесконечных рыданий и с ужасом смотрел в их сторону, не в силах вымолвить и слова.
— Так ты печешься о своем сыночке? — протянул Мукуро, язвительно улыбаясь. — Ну, ты можешь не беспокоиться на его счет, в этом плане Катсу тебе перегнал. Даже может научить тебя многим… интересным вещам.
— Заткнись! — закричал на него Катсу. Невидимые путы врезались в кожу, тянули вниз, мешая вцепиться в горло человеку, ставшему вмиг ненавистным. Перед глазами плыла алая пелена, и кровь словно билась в жилах с удвоенной скоростью, настолько была велика его отчаянная злость. — Никогда не прощу тебя! — прошипел он в бессильном гневе. Стискивалась цепь, связующая его с Мукуро — цепь, которой он совсем недавно гордился и восхищался, — и все его жалкие потуги остались бесполезными, став лишь очередной демонстрацией того, насколько Мукуро серьезен в своих решениях и действиях.