- Мать твою за ногу и об колено, деда медного по чайнику! - воскликнул работяга и бросил обтянутые резиной ручки молотка. Молоток остался торчать в колон№ параллельно полу, как диковинная стрела или неразорвавшаяся ракета. - И вот так все время, - продолжал работяга, обращаясь к стоявшему поодаль невысокому полноватому человеку в ярко-оранжевой пластмассовой каске и синем халате, из-под которого выглядывали темные брюки и светлая рубашка с галстуком. - Задолбала, сволочь, хоть ты зубами ее грызи.
- Хоть зубами, хоть ногтями, - со странным сочетанием застенчивости и твердости ответил человек в каске, - а разбить надо. Что я начальнику скажу? Саша, мол, устал, ничего у него не получается...
- Да чего там - устал, - застеснялся Саша, которому на вид было лет пятьдесят. - Просто бетон, зараза, твердый. Сразу видно, до перестройки делали. И арматура мешает...
- После обеда пришлю сварщика, - пообещал человек в каске. - Только вы до его прихода не в карты шлепайте, а работайте.
Напарник Саши, вислоусый мужик лет сорока, в ответ на его слова хитро ухмыльнулся.
- Хрена ты скалишься?! - рыкнул на него Саша. - Давай, выковыривай эту сволочь, а я пока перекурю...
Вислоусый натянул грязные рабочие рукавицы и принялся расшатывать засевший в бетоне отбойный молоток, налегая всем телом. Саша стащил с потной лысины бурую от грязи кепку и провел по лицу подкладкой, размазывая грязь. Потом извлек из кармана мятую и засаленную пачку "примы", губами вытянул кривую сигарету и принялся чиркать спичкой. Коробок вырвался из его руки и, забренчав, упал на пол.
- Вот же раздолбанная работа! - пожаловался Саша, нагибаясь. - Руки от этой вибрации как деревянные, не пальцы - сучки корявые, бабу за сосок не ущипнешь...
Он вдруг прервался на полуслове и подскочил, схватившись за обтянутый грязными рабочими штанами зад, словно его ткнули шилом.
- Твою мать! - выкрикнул он и, подхватив с пола увесистый обломок бетона, с натугой метнул его куда-то в глубину помещения.
Обломок с грохотом ударился о ржавую жесть, и только теперь с интересом наблюдавший за этой сценой Гранкин заметил, что у дальней стены возвышается какая-то непонятная конструкция, более всего напоминавшая загородку из криво сваренных мятых листов жести. Жесть вибрировала, из-за нее доносилось гудение и громкий дробный шорох вперемежку с короткими металлическими щелчками. Именно этот агрегат, судя по всему, каким-то непонятным образом вызвал неудовольствие рабочего.
- Тише, тише, - успокоил Сашу человек в каске, бывший, вероятнее всего, мастером Шинкаревым. - Наше дело - строить, а не ломать.
- Тогда пошли отседова на хрен, - вполне логично предложил Саша, мрачно раскуривая сигарету и стараясь держаться к жестяной загородке спиной. - Строить тут нечего, а колонну пускай какие-нибудь ломатели добивают.
Его напарник коротко гоготнул, продолжая дергать и раскачивать молоток. Гранкин, видя, что на него никто не обращает внимания, деликатно покашлял в кулак.
Работяги посмотрели в его сторону безо всякого интереса и сразу же отвернулись, а мастер немного удивленно приподнял брови и шагнул навстречу.
- Вы ко мне?
- Если вы Сергей Дмитриевич Шинкарев, то к вам.
- Я Шинкарев. В чем дело?
- Видите ли, я...
Он замолчал и схватился за щеку. Ощущение было среднее между укусом пчелы и выстрелом из пневматического ружья.
Отняв ладонь от щеки, майор посмотрел на Пальцы, почти не сомневаясь, что обнаружит на них кровь, но крови не было.
- Вот черт, - выдохнул он. - Что это было?
- Дробеструйка, - непонятно объяснил Шинкарев, кивая на жестяную загородку. - Туда помещают отливки и под давлением обрабатывают стальной дробью, чтобы удалить всякие наплывы и шероховатости, грубо говоря, шлифуют. Жестяной экран, по идее, не должен ничего пропускать, но, как видите, между теорией и практикой существует разница.
- Ощутимая, - заметил Гранкин, потирая щеку и опасливо косясь на дробеструйку. - Если вы здесь уже закончили, то, может быть, прогуляемся по свежему воздуху?
- Далековато придется идти, - с улыбкой ответил Шинкарев, но спорить не стал и первым шагнул к двери. - Сегодня с этой колонной надо закончить, - напомнил он рабочим, оглянувшись с порога.
- Тяжелая у них работа, - с сочувствием сказал Гранкин.
- У них-то? Да, тяжелая... Впрочем, ничего больше они делать не умеют, иначе не торчали бы здесь. Да они и не особо себя утруждают, поверьте... Знаете, до чего додумались? Вогнали отбойный молоток в пол, притянули проволокой ручку к воздушному патрубку, чтобы он сам стучал, а сами улеглись на пол и в карты режутся...
Со стороны послушаешь - работа кипит, грохот на весь цех, а подойдешь поближе - никого, только молоток барабанит, прямо заходится...
Гранкин, не сдержавшись, фыркнул.
- Вам смешно, - сказал Шинкарев, - а мне с этими артистами надо как-то план выполнять. Прошлой зимой из машины начальника цеха весь антифриз выпили.
И только один недоумок попал в больницу, а остальным хоть бы что, как огурчики. Разболтался я что-то... Вы ведь по делу?
- По делу, - согласился майор. - Моя фамилия Гранкин, Алексей Никитич Гранкин. Я работаю в криминальной милиции. Хотелось бы с вами поговорить о...
- В криминальной? - перебил его Шинкарев, и на лице его явственно обозначилось какое-то странное, отсутствующее выражение, которое, впрочем, немедленно растворилось без следа. - Это, как я понимаю, по-старому уголовный розыск, да?
- Совершенно верно. Насколько мне известно, вы вчера справляли новоселье.
- Ну.., да, справлял. Разве это противозаконно?
Впрочем, извините, это я просто от неожиданности... Что случилось?
Майор решил пока что оставить его вопрос без внимания, тем более, что терпеть не мог, когда свидетели и подозреваемые вместо того, чтобы давать показания, начинали удовлетворять собственное любопытство.
- Вы не припомните, кто, кроме вас и жены, присутствовал на этой вечеринке? - спросил он, вынимая блокнот. В блокноте были записаны фамилии гостей, названные Аллой Петровной.
- Отчего же. - Шинкарев пожал плечами. - Правда, я не всех знаю по фамилии.., ну, соседи, коллеги жены...
- Назовите тех, кого знаете, и опишите незнакомых.
- Нет, не то, чтобы незнакомых... Ну, вы же знаете, как это бывает: это Вася, это Петя, а вот это толстуха со второго этажа, у которой левретка... Кому нужны фамилии?
- Понятно, - сказал Гранкин. - Итак?..
Шинкарев перечислил гостей. Слушая, майор сверялся со списком и пришел к выводу, что супруги Шинкаревы не врут. Впрочем, какой им смысл врать? Не они же, в конце концов, зарезали несчастную скрипачку...
- Хорошо, - сказал он. - Расскажите, как прошел вечер.
- Что значит - как? Обыкновенно... Выпили, закусили, пошли танцевать, снова выпили... Честно говоря, у меня все немножечко в тумане... - Шинкарев смущенно улыбнулся. - Я, знаете ли, пью мало, а тут не удержался. Ну, меня и развезло с непривычки, так что помню я очень немного. Вы уж извините, зачем-то добавил он.
- Что ж тут извиняться. - Гранкин понимающе усмехнулся. - Вполне понятное явление. В конце концов, вы были у себя дома. Ну, а ссоры какой-нибудь между гостями не было? Спора какого-нибудь.., к примеру, из-за женщины?