— Мясо я ем, но не люблю, когда взглядами едят и меня впридачу, — объяснила Таня. — А так и будет: заснеженный лес, накрытая поляна, друзья, оценивающие новую подружку Княжева… Хорошо, если удержатся от комментариев.
— Тогда добавь еще и увивающуюся вокруг Егора Элю, — в тон добавила Света. — Она же точно припрется, не упустит случай, чтобы на тебя посмотреть, себя показать, дать возможность вас сравнить…
— Капец, — окончательно сникла Таня и опустила лоб на стол.
Пальцы Синицкой забарабанили возле ее уха с силой отбойного молотка.
— Не согласна. Радоваться надо, что он хочет познакомить тебя с друзьями. Значит, намерения серьезные.
— Ты перепутала. Если с мамой знакомят, это что-то значит, — не поднимая головы, возразила Таня.
— Все равно это хороший знак, что он тебя приглашает. Отсюда следует, что ему важно, чтобы ты была рядом. Вот и расслабься, постарайся смотреть на все как бы со стороны. Как на фильм.
— Ага, ужасов…
Неожиданно сбоку раздалось негромкое покашливание, и голос Романа глубокомысленно изрек:
— Я, конечно, могу тоже какой-нибудь фильм посмотреть, если вы все еще не наговорились. Но потом же сами будете упрекать, что работы выше крыши. А в воскресенье я точно не приду сюда, даже не упрашивайте.
Полузадушенный писк Тани поглотил стол, но любопытство потребовало зрелищ и заставило ее поднять голову. Ожидания не оправдались: буря не последовала. Света с невозмутимым лицом приблизилась к Роману и щелкнула его по носу.
— Порядочные люди предупреждают, прежде чем врываться в разговор леди. А если бы мы обсуждали что-нибудь интимное? Эротическое белье, например?
— А вы будто это не делаете. — Роман выехал из-за своего стола и, неожиданно схватив Синицкую под мышки, легко перенес ее к магнитной доске. — Давайте лучше поговорим о поисках новых клиентов в регионах.
Отпущенная на свободу Света крутанулась на каблуках, но в движении, кроме хорошей скорости, ничего не прочиталось. Роман немедленно всунул ей в руки пачку разрозненных листов с жуткими каракулями. Она показательно начала прикреплять их к доске, а Роман повернулся к Тане.
Та снова крепко зажмурилась: мысленно проложенная траектория шагов Романа заканчивалась у ее стола. Расчеты не обманули. Роман аккуратно постучал по Таниному плечу и дурашливо пропел:
— Тук-тук-тук, кто в домике живет и работать не идет? Выходи.
Секундой позже он перешел на грохочущий шепот:
— Да не бойся, Егор — нормальный мужик…
Глава 20
Хорошо, когда дела увлекают настолько, что забываешь обо всем. Потом бросаешь случайный взгляд в окно, а там уже выползли сумерки. Автомобили приветственно скребут «дворниками» по стеклу и многозначительно моргают поворотниками перед тем, как покинуть парковку. Пробегая по едва присыпанному снегом льду, прохожие некрасиво расставляют ноги, но не хотят дожидаться прихода следующего троллейбуса и не сбавляют скорость. Вон на тротуаре замер человек в старомодной теплой шапке с торчащими в разные стороны ушами, задрал голову вверх и неодобрительно ловит на рукав кружащиеся снежинки. Он задумчиво потряхивает метлой с длинной ручкой: завтра придется снова поменять ее на лопату. Размеренно, одна за другой, зажигаются гирлянды праздничной иллюминации, словно дают возможность полюбоваться и оценить красоту каждого огонька. Через месяц наступит Новый год.
Становилось все труднее различать что-то за окном, будто замерзающая земля натягивала на себя темное покрывало. В стекле отразилась Синицкая, она собрала все бумаги на столе в одну кучу и выровняла края получившегося монумента. Ну, хотя бы такой порядок. Вон Роман укладывает ноутбук в сумку, наверное, планирует доделать что-то дома на выходных. Спасибо ему: больше не было ни малейшего намека, что он услышал что-то не для своих ушей. Все-таки Света зря тянет с объяснением: поговорили бы с Романом по душам, глядишь, и были бы уже вместе… Что? Он великодушно предлагает развезти всех по домам? «О, Ромка, ты просто бесподобен!» Подождите, она только набросит куртку.
Дома Таня первым делом отправилась на кухню: весь этот суматошный день она ела лишь крекеры, чудом оказавшиеся в ящике стола и оставившие в конце солоноватое послевкусие. Теперь же можно побаловать себя фруктовым чаем и припасенным творогом с яблоками. Напиток согрел все внутри, но не избавил от жажды, поэтому она торопливо наполнила чашку еще раз. Мамина любимая… С пушистым котенком и малюсенькой щербинкой по краю.
Впервые за долгие месяцы Таня поняла, что готова смотреть на дорогое лицо и не плакать. Она прихватила из комнаты объемный альбом с фотографиями и уселась за кухонный стол. Большинство снимков были изучены вдоль и поперек во время многочисленных болезней в детстве, когда запрещалось читать или смотреть телевизор. Но сегодня Таня, как в первый раз, засматривалась на запечатленных людей, изучала предметы вокруг и интересовалась надписями на задней стороне фотографий. Раньше там имели обыкновение подписывать, кому и кто посылает в подарок это фото, или просто указывали имена, иногда с датами.