Мне не довелось в детстве нормально пообщаться со старшими братьями, мы мало играли и разговаривали. Мои боли их пугали, потому родители почти не давали нам видеться, чтобы не травмировать ещё и их. А тут такой заинтересованный во мне, такой любящий, да ещё и взрослый брат! Моему счастью не было придела.
Весь оставшийся день я бегала по дому и всех обнимала да целовала. Каждому нахваливала своего невероятного брата. Имение наполнилось смехом и ощущением праздника. Который продержался до самого вечера. Никто не заметил, как Люк вышел из дома и отправился на знаменательный бой. Брат решил не отвлекать всех от меня...
Ближе к ночи прибыл гонец, который и рассказал нам страшную новость.
— Он хорошо держался, хоть противник был ему первоначально не по зубам, слишком большая разница в весе, — рассказал мужчина. — Люк получил множество ударов и травм, но стоял на ногах. И как выдержал, непонятно… Бой хотели остановить из-за нанесённых Люку повреждений, но он отказался, уверил, что в прекрасном состоянии. И после очередного прямого попадания в голову упал замертво. Когда к нему подбежали, сердце уже не билось. Сочувствую вашей утрате…
Отец не мог найти слов от горя, а мама поседела за одну ночь. Похоронами занималась жена среднего брата.
А у меня словно что-то щёлкнуло в голове. Я не могла в это поверить. Ходила с широко раскрытыми глазами и всё ждала, когда брат вернётся. Откроет дверь, зайдёт и улыбнётся мне, скажет что-то про Железного Люка и похвалится победой. Так и просидела на лестнице всю ночь, таращясь на дверную ручку и дыше через раз.
Плохо помню, что было до похорон. Сколько дней прошло и чем я занималась. Следующее яркое воспоминание — избитое синюшное лицо Люка, лежащего в гробу. Я не слышала звуков вокруг, только стук своего сердца где-то в ушах или черепе. Слёзы как-то сами начались, беззвучно. Скатывались по щекам, размывая картинку перед глазами.
Когда гроб погрузили в землю, мы кинули по горсти сверху. Мама не смогла подняться со стула, а я не смогла уйти, когда всё закончилось. Отец попытался меня увести, но я отказалась и решительно заявила, что останусь здесь как можно дольше. Боль не вернулась, но то только физическая. Душевная, казалось, добьёт меня ещё быстрее.
Отец вернулся через полчаса, чтобы всё же забрать меня домой силой, но на том месте нашёл лишь статую плачущей девочки. Я не готова была жить снова, не теперь, когда брата больше нет. Когда он, по сути, пожертвовал собой. Да, тогда я не подумала, что просто обязана пронести дар, что он мне преподнёс, через всю жизнь. Что стоило бы прожить за двоих. Мне было снова невыносимо больно, а решение для этого у меня уже имелось.
— А ведь его сгубила именно я! С самого начала я была лишь обузой всем, вечные боли ранили не только меня, но и окружающих, которые страдали вместе со мной. Брат положил жизнь, чтобы спасти меня, а я не смогла сберечь его в ответ! Почему, ну почему я не подумала, что бой в таком состоянии может плохо кончиться?! Не чувствуя боли, Люк не смог понять, когда травмы стали несовместимы с жизнью, не заметил конца, прошу не убивай себя и ты! Живы с этим, ведь боль и означает жизнь! — кричу я бедному пареньку, что стоит у могилы моего брата.
Горло саднит от долгой речи, меня знобит, но только когда замолкаю, я понимаю, что последнее сказала вслух. Нет… неужели я снова живая?... Зачем? Как?..
Поднимаю голову и встречаюсь глазами с высоким щуплым парнем в чёрной кожанной куртке и синих штанах. Он смотрит на меня испуганно, шокировано и с суеверным благоговением.
— Получилось… Моё желание…
В следующий миг он кривится, несколько раз глубоко вздыхает, сжимая кулаки до белизны костяшек и кричит:
— Как же больно! А-а-а!!! И это значит — жить?!
До нескорого свидания
Автобус остановился, двери открылись, народ повалил наружу. Собственно, народу было не так уж и много, хоть и выходной. Половина повернула на право — к поликлинике и интернет-клубу. Остальные направились в противоположную сторону — к рынку. Я двинулась туда же.
Спокойным шагом, мерно покачивая бёдрами, я шла вперед и ехидненько улыбалась мыслям о том, как же развратно я сегодня одета. И тому, что никто об этом не знает, свиду и не скажешь ведь. Настроение было очень даже неплохое, и испортить его мог только какой-то явно неприятный инцедент.
Хотя с самого утра у меня появилось странное ощущение, что сегодня должно случиться нечто интересное. И тут...
— Девушка, на тебе есть бельё? — спросил кто-то, обращаясь, очевидно, ко мне.
Этот вопрос сильно позабавил. Повернув голову, встретилась взглядом с симпатичным брюнетом на полголовы выше ростом. Он улыбался и смотрел на меня тёмными, как ночь, карими глазами. Я усмехнулась и, в свою очередь, поинтерсовалась у него: