- Автор... точнее, Герои и их Истории мешают тем, что занимают мой мозг, занимают моё сердце, в то время как я могла бы эти ресурсы посвятить чему-то более земному, более нуждающемуся в моей любви и внимании. Я думаю о них в дороге, думаю перед сном, думаю в выходной день, стирая пыль со шкафов. Собирая стеклянную установку для перегонки в лаборатории, я думаю об Алхимике, заправляя суп в кастрюле, думаю о Поваре, споря со старшей дочерью - о Принцессе, заходя в кабинет начальника отдела - о Короле, ну а если бухгалтерия придирается к бумажкам, то...
Врач приподнял брови:
- То?
- То я думаю об Убийце, хотя, конечно, не желаю нашим тётушкам смерти или чего-то плохого. Я просто воображаю, как он вежливо кланяется, подавая вместе со мной эти разнесчастные акты, как едва заметно улыбается из-за моего плеча. И в мгновение ока все бумаги оказываются в полном порядке, а тётушки облегчённо вздыхают, когда мы закрываем за собой дверь. Это... некое навязчивое состояние, но я пытаюсь запоминать всяческие детали разговоров, оттенки настроений или погоды, звуки, шорохи. Я на многое обращаю внимание, на многое, чего не замечают окружающие меня люди. А делаю это из-за того, чтобы Автору было легче складывать слова в предложения. Легче делать описания. Легче передавать чувства Героев. И от этого всего я неимоверно устала, потому что никаких Книг и Историй не будет всё равно, потому что всё это - пустое и никчёмное. Больное воображение. Больная фантазия.
- Рад, что вы так детально и вдумчиво оцениваете все стороны своего состояния. Это будет большим подспорьем в вашем лечении.
Анна Сергеевна доверчиво заглянула в стёкла его очков:
- А как долго всё это будет? То есть... скоро ли я начну выздоравливать?
Врач усмехнулся:
- Вот это, моя дорогая, будет зависеть только от вас самой. Перестаньте разделяться на несуществующие отражения. Попытайтесь как можно дольше удерживаться в ком-то одном. В роли матери, в роли хозяйки, в роли инженера и в самой главной роли, о которой вы не проронили ни слова, - в роли женщины.
Она опустила глаза, коротко кивнув.
- И не забывайте принимать лекарства. Буду рад видеть вас через, скажем, три недели.
На улице её снова окружили сухой апрельский холод, стоящие в сонной одури кусты, похожие на безжизненные, аккуратно подстриженные метёлки, лениво поджимающие озябшие лапки голуби на жёлто-зелёном заборе, отдалённый шум большого шоссе. Мир был прозрачен и чист, как стеклянные полки в шкафчике у фармацевта. На полках, аккуратно расставленные и подписанные, эликсиры и пилюли ждали своего часа. Анна Сергеевна ещё раз оглянулась: никого. Никаких теней, голосов, шорохов. Бесконечный круг замкнулся, и в её эфире наступила долгожданная тишина. Слишком скоро и слишком внезапно.
***
Апрельский лес заливало безжалостное солнце, сгоняя последние островки снега. Вода была везде: вниз к оврагу бежали многочисленные ручьи, от мелких, в ниточку толщиной, до стремительных бурлящих потоков, вода собиралась в низинках и норах, вода пропитывала лесную подстилку и вековые сосны. Они шли быстро, то и дело проваливаясь чуть не по колено в вездесущую талую зыбь.
- Чёрт бы побрал твои эти галантусы и геллеборусы! - выругался Убийца, остановившись на пригорке. Его спутник отбросил капюшон монашеской серо-коричневой мантии и подставил веснушчатое лицо дурящим разум солнечным лучам.
- Чёрт - что это такое? Вроде демона или злого духа? - поинтересовался Алхимик.
- Вроде. Сам не видел, но они постоянно его поминают.
- Ты оттуда возвращаешься сам не свой. Где это видано, чтобы эльф сквернословил в адрес первых весенних цветов? Или отказывался помогать старому приятелю. Или осуждал бы алхимическую науку, притом, что регулярно пользуется моими эликсирами. Говорил я тебе не раз и не два, снова повторю: хватит туда шастать. Опасно это. Сам сгинешь и других погубишь.
- Опасно, как говорил мой учитель, ничего не делать, когда мир шатается. А Королевство не просто шатается, оно трещит по швам во всех возможных местах. Реальность трещит, а вы сидите себе, галантусы толчёте в ступках! Воду титруете!
Рыжий Алхимик задумчиво почесал в затылке:
- Ну а тебе какая печаль? Ты рыцарь какой-то или, может, наследник престола? Да и учитель твой, хотя ты и цитируешь его по поводу и без, давно уже под камнем в прах обратился. Что тебе до мировых явлений, даже не так, до вселенского масштаба явлений? Тебе укажут королевским перстом, кому глотку резать, ты и режешь. Якобы для соблюдения равновесия в мире. А ты пойми, равновесия, порталы, слияния миров и прочие прорывы - не твой это уровень. Для этого есть Академия, учёные, философы и мудрецы.