— Проклятье!
Всё внимание Кирилла было приковано к зверям, но краем глаза он заметил, что в кладовой прятались женщины. Две женщины. На одной — остатки одежды горничной. Вторая… Вторая пострадала от клыков значительно сильнее, и от её одежды ничего не осталось. Скорее всего, она была кухаркой.
Наверное, это они плакали в телефон. До того, как явились шакалы.
Внутри кладовой всё в крови. Банки, бутылки, какие-то горшки… Валяются на полу в крови… Частично разбиты… В пасти одного из шакалов — трубка от старинного телефона.
Зачем он её грызет? Зубы точит? Или балуется?
«Кажется, я напрасно пошёл на кухню».
Кирилл сделал шаг назад.
Шакалы подались следом. Звери почуяли его неуверенность и заулыбались. Их морды в крови, пасти оскалены, и улыбки получаются жуткими.
Ещё одни шаг назад.
Ещё один шаг следом.
Ещё один шаг, и Кирилл упёрся спиной в стол посреди кухни.
Шакалы тоже остановились. Скалятся, но смотрят на топорик, будто знают, что Кирилл мастерски с ним обращается.
Все понимают, что схватки не избежать.
«Но когда она начнётся?»
А в следующий миг наступает то самое «когда»: один из шакалов резко уходит вправо, отвлекая на себя внимание, второй мгновенно прыгает с места, пулей взмывает в воздух и обязательно вцепился бы клыками в растерявшегося Кирилла, но в последний момент кто-то толкает зверя в бок, и шакал с визгом летит в сторону.
— Чёрт!
Кирилл запоздало взмахивает топориком.
— Туда!
Таинственный спаситель увлекает Кирилла к третьей двери, и тот понимает две вещи: первая — ему советуют укрыться в большом холодильнике, вторая — на помощь пришёл мёртвый шофёр. Кирилл ввалился в указанную дверь, придержал её для шофёра, но ему не повезло: один из шакалов вцепился мертвецу в ногу и повалил на землю.
— Лови! — крикнул тот в падении.
Кирилл ловко, как в гандболе, принял нечто круглое и захлопнул дверь перед оскаленной пастью чёрного зверя.
Снаружи послышалось злобное рычание.
— Вот уж не думал, что мы сумеем увернуться от защитников.
Прилетевшее круглое оказалось головой.
— Чёрт! — от неожиданности Кирилл выронил её из рук и отскочил к стене.
— Не поминай его так часто, — попросила голова. — И подними меня.
— Ты живой?
— Это ненадолго. Подними меня!
Кирилл исполнил приказ: осторожно, стараясь браться там, где нет крови, поднял закатившуюся в угол голову и водрузил на одну из полок холодильника, рядом с большим куском охлаждённой баранины. Голова была мертва, печальна, из её левого уха торчала гарнитура беспроводной связи, но говорила она отчётливо и держалась вполне уверенно.
— Ты кто?
— А ты кто? — не остался в долгу Кирилл.
— Меня заставили стать предателем, — ответила голова. — Я знаю, что должен на тебя напасть, я хочу на тебя напасть, но не могу: хоть «Кокон» и отрезал связь с внешним миром, автономная программа всё равно заставляет меня помогать тебе.
— Ты знаешь, кто я?
— Ты враг Древних. И точно враг Шаба.
— Шаб должен сдохнуть.
— Это общая задача, даже для некоторых твоих врагов, — уточнила голова. — Шаб выскочил из клетки и сейчас он в Говарде. Понял комизм ситуации?
— Нет.
— Ты дурак?
— А ты подыхаешь.
— Я уже подох, — уточнила голова, — но «Кокон» поднял меня, чтобы защитить дом, однако программа управляет даже мёртвым.
— Какая программа? — прищурился Кирилл.
— Та, что сделала меня предателем, — немного непонятно объяснила голова. Помолчала и продолжила: — Я скоро окончательно сдохну, а тебе придётся общаться с Элизабет в её Истинном Облике. Думаю, ты рехнёшься, когда её увидишь. Или Шаб тебя сожрёт. Ему нужны жертвы, чтобы накачать Истинный Облик. Шаб сейчас не очень силён, но Элизабет всё равно струсила и приняла Облик. А теперь из-за «Кокона» не может из него выйти… Меня убила, стерва…
— Я ничего не понял, — признался Кирилл. — Я очнулся в гостиной, почти голый и ничего не помню.
— Когда очнулся? — поинтересовалась голова, продолжая грустить от того, что Элизабет её убила.
— Какое-то время назад, — уклончиво ответил Кирилл.
— Так вот почему Шаб удрал из гостиной! Ты, наверное, Амон.
И снова — голос Элизабет в голове: «Амон, покажи ему, мой герой!» Кирилл стоит на покрытой песком арене, в набедренной повязке, с одним-единственным ножом в руке и молча наблюдает за приближающимся врагом — здоровенным, похожим на свинью варваром. В руке у вонючего полуживотного зажат золотистый трезубец…
— Что значит Амон?! — прорычал Кирилл. — Кто я? Объясни!