— Никогда в жизни… — художник судорожно сглотнул. — Я слышал рассказы, говорил с теми, кто вроде бы видел, ездил сюда несколько раз… Но сам — ни разу.
— Но ты его написал, — заметила девушка. — И написал очень точно.
— Я его выдумал.
— Всё, что мыслимо — материально, — негромко произнёс капитан Казарский. И поднял ворот тужурки с таким видом, словно лёгкий ночной ветерок должен вот-вот смениться резким осенним порывом. — Всё, что отражается, наполняет мир и становится его частью. В этом суть вечного создания нового.
— То есть я выдумал змея, и он появился? — Редька окончательно растерялся.
— Его зовут Форнеус.
— Его выдумали до тебя, — рассмеялась девушка.
— Кто?
Капитан свысока — он был выше художника на голову, — посмотрел на Редьку и объяснил:
— Марси пошутила, Николай, Форнеус всегда был частью нашего мира.
— Невероятно…
Они стояли на обрыве Карадага, высоко над морем, словно паря между волнами и звёздами, и наблюдали, как громадный змей склоняет к близости морских кобылиц в гигантской чаше лунного света, в которую обратился залив при полной Луне. А справа расположилась на треноге новая картина Редьки, увидев которую Марси и велела капитану пригласить художника с собой.
— Теперь я видел всё, — улыбнулся Редька, не сводя горящих глаз с резвящегося Форнеуса. — Спасибо.
— Ещё не всё, — тихо сказал Казарский.
— Ещё не всё, — эхом повторила Марси и взяла художника за руку. Мягко потянула за собой, а точнее — к себе, в Отражение, поскольку имела власть показывать скрытое, и прошептала: — Всё ты увидишь сейчас.
И Редька изумлённо вскрикнул:
— Как?!! — и схватился за голову, не в силах ни понять, ни принять увиденное. В силах лишь лепетать: — Как?!
И верить, и не верить одновременно.
Как?!
— Пророчество сбылось, — улыбаясь, ответила Марси, крепко держа его за руку и глядя, так же как художник, на небо. — Ведь всё, что мыслимо — осуществимо. И теперь наш мир выглядит так… Во всяком случае — в Отражении.
— Не верю, — прошептал Редька. — Не верю…
— Но вы это написали, Николай, — заметил капитан, бросив быстрый взгляд на картину, словно удостоверяясь, что она по-прежнему здесь и не изменилась. — Вы это видели, Николай, вы знали, что так будет.
— Я не знал! — Редька машинально шагнул вперёд и едва не сорвался с обрыва. — Мне просто казалось, что должно случиться именно так.
И так случилось.
Пророчество сбылось.