Он устроился на ночлег в глухом месте, соорудив себе подстилку из веток и листьев.
И ему вновь приснился бесконечный поток пассажиров, бредущих на посадку.
Но на этот раз к их безмолвию присоединился жуткий запах горелого мяса.
Чутьё загнанного зверя разбудило бывшего диверсанта.
Юозас открыл глаза и понял, что это не сон.
В сотне метров от него стояли два грузовика с включёнными фарами. А поодаль две фигуры в рабочей одежде и респираторах развели костёр и бросали туда упаковки с продовольствием.
Вонючий дым стлался над берегом реки.
Юозаса передёрнуло. Он не мог представить, кто эти люди и зачем они уничтожают продукты посреди ночи в безлюдном месте, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – лишние свидетели им не нужны.
Он понятия не имел, сколько сейчас времени, но догадывался, что светать начнёт скоро – ночи в это время года очень коротки.
Прижавшись к земле, он по-пластунски отполз за кусты, и только там его вывернуло от тошнотворной вони. Люди в респираторах не видели его – они были заняты своим делом.
Юозас пригнулся и бесшумно, по-кошачьи побежал прочь, через сотню метров вновь упав на землю. Но его по-прежнему не замечали.
Лишь достигнув лесочка, он позволил себе подняться в полный рост и, выдыхаясь, бежать к трассе. Прочь, прочь!..
Розовый июньский рассвет занимался над Подмосковьем.
Глава пятая
«15. VI.1943
Оберштурмбаннфюреру Келлеру
Секретно, лично
Довожу до Вашего сведения, что, по агентурным данным, в окрестностях Славянска появилась русская диверсионная группа, предположительно возглавляемая Виктором Черняевым, имеющим звание капитана НКВД.
Приметы Черняева: славянской внешности, рост выше среднего, телосложение спортивное, волосы русые, вьющиеся, нос прямой, глаза голубые. В совершенстве владеет немецким языком. Особых примет не имеется.
В случае обнаружения диверсантов или наличия сведений о них немедленно сообщить…»
Откуда было знать Келлеру-старшему, что в момент, когда он читал это донесение и готовил распоряжение о перекрытии всех въездов в город, в неприметном домике на соседней улице Черняев сидел за дубовым кухонным столом, держа в своей сильной ладони маленькую ручку Незабудки… И хозяин конспиративной квартиры, прикрыв дверь, вышел на кухню, чтобы не мешать им улучить у судьбы лишние пятнадцать-двадцать минут…
То была их предпоследняя встреча.
«Я больше не могу.
Наверное, лучше мне умереть. Иначе я сойду с ума.
Господи, подскажи.
Господи, мне не с кем посоветоваться.
Я спросил бы у матери. Она, наверное, сказала бы, что мне делать. Она бы поняла. Не простила, нет – как это простить – но поняла бы.
Я не знаю, я просто не знаю, что мне делать дальше.
Мне очень страшно. Очень.
Лучше бы меня вызвали первым. Меня, а не моего названого брата Яниса. Я был бы сейчас холодный и мёртвый… Нет, нет, это неправильно. Я должен был умереть раньше, до того, как это случилось с поездами.
Но я не умер.
Господи, я не могу так дальше жить. Я не выдержу, не выдержу, не выдержу…»
…В семь утра в отделении милиции маленького городка заступила на пост суточная дежурная смена.
Это был обычный день, и утро проходило спокойно – никаких непредвиденных событий не ожидалось.
Странный посетитель явился в отделение около девяти утра.
– Я пришёл стафаться, – заявил он дежурному.
– Чего натворил-то? – с тоской спросил милиционер, отрываясь от свежего журнала «Огонёк». Он уже предвидел, что придётся вызывать оперативную группу, проводить первичные действия по какому-нибудь делу, не стоящему выеденного яйца…
– Я член террористической организации, – сказал пришедший. – Я… мы по затанию запатных спецслужб фзорфали тфа поезта под Уфой. Я готов рассказать следстфию, как это пыло осущестфлено…
Это проще, подумал дежурный.
– Посиди тут на лавочке, – кивнул он и вызвал психиатрическую бригаду.
Было уже за полночь, когда из ворот продуктовой базы на окраине Москвы выехали два грузовика и направились за МКАД. По дороге они завернули во двор общежития гостиничного типа, где жили семьи шофёров с автопредприятия. В этот поздний час на всё здание светились лишь два окна – в двух квартирах не спали жёны работников ночной смены. Остановившись у подъезда, они торопливо выгрузили из кузовов по несколько ящиков груза и один за другим занесли по лестнице на свой этаж.