— Каждый раз, и снова он. Представляешь? – глаза Кассандры светились в темноте красными огоньками.
— Он признает тебя, дочь, – гордость затопила душу отца. – Но сейчас владеть им ты не сможешь, ваша связь незначительна.
— Как же тогда ее сделать более крепкой?
— Это очень старый и опасный обряд, слишком рискованно пока его делать. – стальные нотки появились в голосе отца.
Хорошее настроение Кассандры улетучилось на весь день.
— Ты всегда так делаешь! – выкрикнула она, отворачиваясь от него.
— Ну и как же? – не понял Азий.
— Делаешь вид, что уберегаешь меня... нас - слегка запнулась Касси, - но на самом деле все только портишь. – распалялась она.
Отец пальцами дотронулся до ее руки, желая остановить поток слов, о которых она может пожалеть, но она передернула печами, скидывая его руку.
— Думаешь, что привел дочку от какой-то жалкой демоницы, падшей до любовницы, в наш дом, и мы полюбим ее и простим тебя? – крик раздавался на весь подвал, а ее глаза наполнялись слезами.
— А я тебе скажу, – не останавливалась она, – как бы не так, папочка. За твои ошибки не нам отвечать, а тебе и твоей дочери, что ты заделал на стороне. Вы недостойны ни моих, ни маминых слез!
Влажные дорожки спускались по ее лицу, быстрые и неуловимые одновременно, но самое главное – это были слезы отчаяния, которые нашли выход только сейчас вместе с ее болью.
Азий хотел обнять дочь, но заглядывая в ее глаза, шепотом проговорил:
— Поверь, последнее, что я хотел – это причинить тебе боль. Мне жаль, милая за многие поступки в моей жизни - ещё тише добавил он. - Но я никогда не стану жалеть о том, что у меня есть ты и чудесная жена, которая меня приняла даже с другой найденной дочерью, когда тебе и годика еще не было.
Его слова попадали в самое сердце Кассандры, на то место, где кровоточила эта рана.
— Я вовсе не прошу меня простить, надеюсь, что однажды все станет на свои места, и ты скажешь, что я был не таким уж и плохим отцом, – последние слова давались Азию с трудом, влага наполнялась в его глазах, искря тёмными слезами, сдерживаемыми силой духа.
Услышав искренние и теплые слова отца, Кассандра подавила порыв его обнять, ведь понимала, что она не готова сейчас простить, да и сможет ли когда-нибудь...
Дверь с тихим скрипом закрылась за девочкой, Азий еще долго смотрел на деревянные доски в проходе. Затем поднял кинжал, который так и остался лежать нетронутым на столе.
***
Казалось, дорога к дому отбирала у Демионы последние силы. Ступени, ведущие к ее комнате на третьем этаже, были бесконечно длинными. Каждый шаг отдавался болью в ногах, отчего лестница превратилась в еще одно испытание.
Идя к своей комнате, она смотрела в пол от усталости, поэтому не сразу смогла заметить чьи-то ноги, подпирающие ее дверь. Подняв замученный взгляд выше, она увидела лицо своего брата. Только кто из двоих: Анубис или Танатос перед ней?
— Где ты сегодня была? – яростный взгляд, так походивший на отцовский, сверкнул в полумраке.
Тихо выругавшись сквозь зубы, Демиона руками стала отодвигать брата от своей двери, вовсе не желая с ним объясняться, но тот схватил ее за плечи и встряхнул:
— Может папа и сделал вид, что поверил тебе, но я нет, – отчеканил он.
Вялые попытки сбросить руки оказались неудачными, а темные бездонные глаза брата впивались сквозь нее.
— Раз не хочешь сама признаваться, то это сделаю я, – шипение голоса было грозным и решительным.
Демиона уставилась на брата непонимающе и возмущенно:
— Ты что пристал то? Дай пройти. – последняя попытка отцепить руки, крепко державшие ее, стала незначительной в один миг, как темные глаза перед ней остались единственным, что она видела вокруг.
Мрак заполнил ее разум, Демиона стала оседать на пол, но руки, что продолжали её держать, не дали ей упасть.
— Какого? – возмутился брат.
Ему в ответ вторила тишина…
ГЛАВА 6 «Неожиданный воришка»
Глава 6
«Неожиданный воришка»
Демиона пыталась всеми силами открыть глаза, но веки были слишком тяжёлыми. Сейчас сон был решением этой проблемы, но шум, издававшийся в доме не дал возможности ей уснуть. Пересиливая себя, Демиона скинула одеяло на пол и сползла с кровати. Сил, чтобы встать, не было, ноги болели беспощадно.