— Я пришёл дать тебе совет, — ответил он, игнорируя мой комментарий.
Это меня окоротило:
— Э?
— Не позволяй Леди Роуз защищать тебя. Когда предстанешь перед судом, сознайся, — сказал Гарэс.
— Но я невиновен, — сказал я ему. — Зачем мне намеренно совать голову в петлю?
— Ради твоей семьи, и ради неё. — Мне нечего было ответить на это, поэтому я промолчал, и несколько секунд спустя он продолжил: — Пока ты сидел взаперти, она пала как никогда низко, ища способ тебя защитить. Её репутация может теперь поспорить с твоей собственной, и хотя тебе на это, возможно, плевать, для женщины её положения это очень важно. Союзники Леди Роуз быстро исчезают, а её враги глотают слюну, чуя её кровь.
Мне не понравилось, как это прозвучало, но я не был готов сдаться перед лицом парочки слухов:
— Что ты имеешь ввиду под «пала как никогда низко»?
Гарэс отвернулся, рассеянно теребя бороду, будто не мог найти слов:
— Если бы в опасности был кто-то из твоих детей, или твоя недавно усопшая супруга — что бы ты сделал ради их защиты?
— Что угодно, — мгновенно сказал я.
— Но ты — архимаг, и мужчина, — сделал наблюдение Гарэс. — У тебя бессчётное количество вариантов. А если бы ты был высокопоставленной женщиной, у которой почти ничего нет кроме репутации, богатства и красоты? Что бы ты сделал?
— Богатство и высокое положение способны на весьма многое, — заметил я.
Мой посетитель кивнул:
— Могут, но некоторые вещи нельзя купить, а привилегии положения зависят от короны. Без этой поддержки мимолётные друзья начинают искать себе занятия получше. В такой ситуации женщина может оказаться вынуждена торговать своей репутацией… и красотой.
В моей груди что-то болезненно сжалось:
— Что ты хочешь сказать? Выкладывай.
Гарэс повернулся во мне, уперев горящий взгляд мне в глаза:
— Я всегда очень уважал Леди Хайтауэр. Всё ещё уважаю, несмотря на недавние события — но её действия унизили её в глазах дворянства. Она разгневала Королеву своими безрассудными попытками тебя освободить. Другие придворные заметили это, и начали действовать соответствующим образом. У неё больше нет друзей, на помощь которых она могла бы положиться, однако она продолжает договариваться ради тебя с любым, кто может тебе помочь.
Твоё положение загнало её в объятия твоего предка, и пусть она и считает, что её усилия могут дать плоды, я в этом сомневаюсь, поскольку он проводит большую часть свободного времени в постели Королевы, не говоря уже о том, как много он заполучит после того, как тебя уберут, — объяснил Гарэс.
— Пиздёж! — выругался я. — Нельзя верить дворцовым сплетням…
— Я и не верю, — спокойно сказал Гарэс. — Эти сведения — прямиком от моих собственных агентов. На её жизнь в последнее время покушались трижды, хотя она знает только об одной попытке.
— Покушались? — в шоке воскликнул я.
Он поднял ладонь:
— Позволь мне закончить. Один из моих людей следил за ней. Он расстроил два покушения просто объявившись поблизости в те моменты, когда казалось, что убийца готов напасть — но в третий раз он был слишком далеко, и к тому времени, как прибыл на место, мог лишь наблюдать. Леди Роуз вчера ударили ножом и избили всего лишь за несколько часов до её визита к тебе.
Я нахмурился. Ей было больно, но я не видел никаких следов крови или колотых ран.
— Спасло её появление Тириона. Он вышел из её покоев, и разобрался с нападавшим. Полагаю, он также залечил её раны. Также следует заметить, что он был в её покоев с предшествующего вечера, и что она отослала своих родных ночевать в другом месте.
Качая головой, я попытался уложить это в голове. «Она бы на это не пошла. Она слишком гордая. Она бы этого не сделала, только не ради меня». Нет, я был не настолько глуп. Они, наверное, устроили заговор с целью моего освобождения. Всё объяснялось довольно просто.
— Тирион дважды посещал её покои до этого, — безжалостно продолжил Гарэс. — И, будто этого мало, она зачастила в трущобы и дурные кварталы города. Полагаю, это было для чего-то, связанного с твоим делом, но сомневаюсь, что остальные пришли к таким же выводам.
Я возмущённо зыркнул на Гарэса:
— Я знаю Роуз почти тридцать лет. Это всё косвенно и голословно.
— Тебе не нужно убеждать меня, Мордэкай, — сказал Гарэс. Затем он широко махнул рукой вокруг: — Убеждать тебе надо их — весь остальной город, придворных и сплетников. Они уже приписали ей наихудшие преступления, какие только могут вообразить. — Его рука остановилась над моей скамьёй, где лежала маленькая, засохшая корка хлеба, оставшаяся завёрнутой в салфетку. Он поднял её, и показал мне: — Как думаешь, как она это тебе пронесла?